А р к а д и й. Нет… Вот сейчас слышу!
Т и м к а. Это не она. Это синица! А вот щегол! Слышишь?
А р к а д и й. Ага! (Смеется.)
Т и м к а. Ты что?
А р к а д и й. Так… Я глаза закрыл, чтоб лучше слышать, и вижу, щегол прыгает: дурак дураком! Ленивый, пузатый. Ему петлю на шею накидывают, а он сам в нее головой лезет! Ну точь-в-точь наш Петька Симаков! Помнишь, его и вызывать никто не собирался, а он встал, почесал в затылке и басом: «Я сегодня не выучил!» Щегол и щегол!
Т и м к а. Верно! Похож!
Смеются.
А р к а д и й. А синица — это немка наша, Эльза Францисковна. Хитрющая! Скок-скок, прыг-прыг… «Здравствуйте, господа! Гутен таг!» А сама так и норовит двойку поставить!
Т и м к а. Ага! А малиновка?
А р к а д и й (задумчиво). Малиновка-краснозванка. Ясна девица… Как царевна из сказки! Сидит в терему зеленом, поджидает царевича заморского и песни распевает. Она красивая, наверно…
Т и м к а. Кто, царевна?
А р к а д и й. Нет, малиновка. Я не видел никогда, но должна быть красивой!
Т и м к а. Интересно ты рассказываешь!
А р к а д и й. Я — нет. Вот отец у меня рассказывает — заслушаешься! Он от вас на полустанок ушел?
Т и м к а. На полустанок.
А р к а д и й. Мне с отцом повидаться сейчас ох как надо! В училище проходу нет, сам знаешь. Чем дожидаться, пока исключат, лучше я сам уйду!
Т и м к а (таинственно). Отец твой теперь далеко… Вон идет!
Появляется П е т р А л е к с е е в и ч Г о л и к о в — высокий человек в черном костюме и сапогах.
А р к а д и й (бросаясь к нему). Папка!
Петр Алексеевич быстро проходит мимо Аркадия и скрывается в глубине кладбища.
Т и м к а (растерянно). Вот тебе раз!..
А р к а д и й. Смотри-ка!
Появляется Ч е л о в е к в к о т е л к е. Оглянувшись по сторонам, он подходит к Аркадию и Тимке.
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Здравствуйте, молодые люди!
Т и м к а. Здравствуйте…
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Вы давно здесь сидите?
Т и м к а. Давно. А что?
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Приятеля потерял. Он тут не проходил? В черном костюме, в сапогах. Высокий такой…
А р к а д и й. В черном костюме?
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Да-да! И в сапогах.
А р к а д и й (после паузы). Нет… Не видели.
Т и м к а. Тут никто не ходит: место глухое…
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Так… так… Куда же он мог деться?.. А ты что ж, клетку чинишь?
Т и м к а (вздрогнув). Чиню.
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Птиц, значит, ловишь?
Т и м к а. Ага… Ловлю…
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Так… А каких?
Т и м к а. Всяких. Щеглов ловлю, синиц… Знаете синиц? Свистят вот так: пинь… пинь… тара-рах… тиу! (Свистит три раза синицей.)
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Хорошо свистишь! Молодец! (Идет в глубину кладбища.)
Т и м к а (вскочив). Пинь… пинь… Тара-рах!..
Ч е л о в е к в к о т е л к е возвращается.
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Ну что ты скажешь! Как сквозь землю провалился!.. (Протягивает Аркадию портсигар.) Прошу, молодой человек!
А р к а д и й. Спасибо. Я не курю.
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Похвально! (Тимке.) А вы?
Т и м к а. Я… иногда…
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Прошу!
Т и м к а. Спасибо. (Закуривает от спички, зажженной человеком в котелке. Неумело затягивается, кашляет.) Сорт непривычный.
Ч е л о в е к в к о т е л к е. А вы какие курите?
Т и м к а. Я попроще.
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Это не ваш ли окурочек? (Показывает Тимке окурок.)
Т и м к а. Мой! Я раньше там сидел.
Ч е л о в е к в к о т е л к е. Ну-ну… Всего хорошего, молодые люди. (Уходит.)
Т и м к а. Иди, иди… Тоже Шерлок Холмс. Окурки подбирает.
А р к а д и й. Шпик?
Т и м к а. Ну да! Я поэтому папиросу и взял! Не зря, думаю, выпытывает, курим мы или нет.
А р к а д и й. Молодец Тимка!
Тимка кричит три раза кукушкой. Из-за памятника выходит П е т р А л е к с е е в и ч Г о л и к о в.
П е т р А л е к с е е в и ч. Ушел?