А х м е т. Зачем кричишь? Верблюда погоняешь? Хорошая песня тишину любит. Пой!
Ш м а к о в. Опять досталось! И за что я тебя люблю, Ахметка? Непонятно. (Негромко запевает. Ахмет подтягивает.)
Появляются С у х а р е в и А р к а д и й. Они стоят за спиной Шмакова. Слушают.
С у х а р е в. Хорошая песня…
А х м е т (вскакивает). Товарищ командир!
С у х а р е в (задумчиво). «Солдатская дружба — особая дружба, коль друг за тебя погибает в бою…» Настоящая песня. Где подхватили?
Ш м а к о в (быстро). Да так… Солдат один проходил, пел.
А х м е т. Какой солдат? Где проходил? Зачем неправду говоришь, Василий? Он сам сложил, товарищ командир.
С у х а р е в. Сам? Ну и ну! Видал, Голиков, какие у тебя в роте таланты? А мы и не знали!
Ш м а к о в. Да какие там таланты, товарищ командир! Так… Баловство одно…
С у х а р е в. Нет, брат, это не баловство. Ты думаешь — боец, партизан, белых стреляешь, по окопам валяешься, так и чувства тебе никакого проявлять не положено? Что ж ты, без чувства воюешь? Солдат ты наемный, что ли? Сам на фронт пошел! И ты, и Голиков, и Ахмет. Да мало ли! Был бы во мне этот самый талант, сел бы и написал обо всем! Чтоб сыновья наши да внуки знали, как мы свободу отстаивали!
А р к а д и й (горячо). Верно, товарищ командир! Вот я выйду ночью, посмотрю кругом… В степи костры горят, бойцы у пушек застыли, кони как нарисованные стоят… И вдруг — сигнал! Труба! Тревога! И помчались кони, развернулись орудия, ринулись в атаку бойцы. Вот такое бы написать… Или про то, как попался в плен красный разведчик, как пытают его белые… Шомполами бьют, звезды на спине вырезают, а он ни слова, ни стона… Каменный! Коммунист и солдат… Как Чубук!
С у х а р е в (задумчиво). Да… как Чубук.
Молчат.
Разведка не возвращалась?
А р к а д и й. Нет.
С у х а р е в. Вышли дозорных. Непохоже что-то на красновцев: их из деревни выбили, а они ни гугу!
А р к а д и й. Ахмет, Шмаков, в дозор!
А х м е т. Есть!
Уходят.
А р к а д и й (после паузы). Товарищ командир…
С у х а р е в. Что?
А р к а д и й (протягивая заявление). Вот…
С у х а р е в (читает). «Прошу принять меня в партию. Хочу воевать за светлое будущее коммунистом, потому что я…» Ишь, писатель! Не заявление — роман целый! (Помолчав.) Значит, в партию хочешь?
А р к а д и й. Хочу. Таким, как Чубук, хочу быть… Я перед каждым боем об этом думаю. Мне без партии нельзя.
С у х а р е в. Так… Это хорошо, что ты очень хочешь. (Пишет что-то на заявлении.) Держи. Теперь я тебе вроде крестный отец. Не подведешь?
А р к а д и й. Нет, товарищ командир, не подведу! Я клянусь вам!
С у х а р е в. Знаю, что не подведешь. Я в тебя верю, Голиков.
Далекие выстрелы. Вбегает запыхавшийся А х м е т.
А х м е т. Белые!
С у х а р е в. Где?
А х м е т. К опушке подходят! Наша разведка их задержала!
С у х а р е в. В ружье!
Ахмет убегает. Слышен сигнал трубы.
Голиков, роту подошлю сюда. Держаться до последнего!
А р к а д и й. Есть!
Сухарев быстро уходит. Выстрелы приближаются. Появляется Ш м а к о в. Он несет раненого Ц ы г а н е н к а. Бережно опускает его на землю.
Ш м а к о в. Подходят…
А р к а д и й. Цыганенок, друг… Больно тебе?
Ц ы г а н е н о к. Ничего… Я им тоже… (Вдруг очень быстро.) Мама, я не буду для него плясать! Не буду, не буду!
А р к а д и й. Ты что, Цыганенок?
Ц ы г а н е н о к. А?.. (После паузы.) А счастье найдем… Один не нашел бы, а все вместе найдем…