К а р т а ш е в. За них! За Павлика, за Наташу, за Хозе. За всех моих и ваших учеников. Вы были правы, Аркадий Петрович! К сожалению, я слишком поздно это понял… (Помолчав.) Аркадий Петрович, у меня к вам большая просьба.
Г а й д а р. Слушаю вас, Виктор Григорьевич.
К а р т а ш е в. Я знаю, у вас большие связи среди высшего командного состава. Очень вас прошу, сделайте так, чтобы меня отправили на фронт. В любую часть, на любой участок! Солдатом, санитаром, сапером — все равно!
Г а й д а р. Не могу, Виктор Григорьевич.
К а р т а ш е в. Аркадий Петрович, я — русский человек! Я люблю свою Родину… Я не могу быть сейчас в стороне, свидетелем… Поверьте мне!
Г а й д а р. Верю, Виктор Григорьевич! Но вы — учитель. Опытный, хороший учитель. Вам растить и воспитывать будущих солдат! Это очень большое и нужное дело.
К а р т а ш е в. И вы доверяете его мне?
Г а й д а р. Доверяю, Виктор Григорьевич.
К а р т а ш е в. Спасибо! Я сделаю все… Я…
Слышна команда: «Становись»!
Г а й д а р. Это нашим.
К а р т а ш е в. Как, уже? (Бежит к Павлику.)
П а в л и к. До свиданья, дядя Витя! До свиданья, Аркадий Петрович! Наташа, до свиданья!
Х о з е. До встречи!
Г а й д а р. До встречи после победы! Дайте и я вас расцелую! Иногда целуются и солдаты.
Павлик и Хозе убегают. Карташев бежит за ними. На перроне строятся бойцы.
К о м а н д и р. По порядку номеров рассчитайсь!
За кулисами перекличка голосов. Счет доходит до Павлика, который замыкает шеренгу.
П а в л и к (звонко). Двадцать седьмой неполный!
К о м а н д и р. Отставить! Кто счет путает? Замыкающий двадцать шестой полный! По порядку номеров рассчитайсь!
Перекличка повторяется.
П а в л и к (растерянно). Двадцать седьмой неполный…
К о м а н д и р. Отставить! В чем дело? (Вынимает из полевой сумки список.) По списку двадцать шесть! Кто счет путает, я спрашиваю?
Х о з е. Разрешите сказать. Никто не путает. Тут еще один человек объявился. Вот стоит! (Указывает на стоящего белобрысого паренька.)
К о м а н д и р. Ты откуда взялся? Документы!
Гайдар тихо смеется.
Н а т а ш а. Что вы, Аркадий Петрович?
Г а й д а р. Ничего, Наташа. Это я так…
К о м а н д и р (проверив документы). В порядке. Смирно! По вагонам шагом марш!..
Правофланговые за кулисами запевают, все подхватывают:
Н а т а ш а. И мне пора… Через десять минут отправление.
Г а й д а р (взглянув на часы). А у меня через двадцать… До свиданья, Наташа… До встречи в ущелье Больших Огней!
Н а т а ш а. До встречи, Аркадий Петрович! (Убегает.)
Г а й д а р (вслед). Удачи тебе, Наташа!
Г о л о с Н а т а ш и. Спасибо! Пишите!
Г а й д а р. Куда?
Г о л о с Н а т а ш и. Не знаю!
Протяжный гудок паровоза, затихающая песня:
Т е м н о т а.
Землянка в партизанском стане. У стола, накинув на плечи ватник, сидит девушка-радистка и при свете фонаря налаживает что-то в приемнике. Вот она поднимает голову, прислушивается. В землянку входит А н д р е й к а — молодой партизан в ватнике, с автоматом на груди и гранатами у пояса.
А н д р е й к а. Радистам привет!
Г а л я. Ой, Андрейка! Наконец-то! А где Аркадий Петрович?
А н д р е й к а. К командиру пошел.
Г а л я. Так командира нет! Он с начальством по землянкам ходит.
А н д р е й к а. С каким начальством?
Г а л я. Из штаба армии прилетел… Большой, наверно, начальник! Знаков различия не видно: в пальто он кожаном. Но по всему видать — большой. Сам серьезный такой, а глаза смеются.
А н д р е й к а. Так уж и смеются? У тебя, Галя, только и есть, что смех на уме!
Г а л я. Да ей-богу же, смеются! Ну, может, не смеются, а улыбаются, это точно. Я же видела. Он со мной минут десять разговаривал.