В а с я. Сразу и «хлещет»! До чего вы, женщины, в этом вопросе преувеличивать любите! Выпил человек полторашку по случаю воскресенья. Ну и что?
А н а т о л и й. На нас люди равняются.
В а с я. Знаю я одного такого. Не пьет, не курит, старшим дорогу уступает, а сволочь каких свет не видел!
А н а т о л и й. Ты это к чему?
В а с я. К тому, что без показухи жить надо!
А н а т о л и й. Точно! Спасибо, что напомнил… Диспут на эту тему надо устроить.
В а с я. Ну вот… Толкуй с тобой!
А н а т о л и й. А что?
В а с я. Лошадей в цирке видел?
А н а т о л и й. Ну?
В а с я. Так и ты. Без музыки шагу не сделаешь!
За стеной раздались звуки марша. Они все громче и громче. Парни собрали карты и отошли в сторону. Военный снял фуражку и вытер платком лоб. Открылась калитка. Вышел п о д р о с т о к в низко надвинутой на лоб кепке, за ним немолодая уже Ж е н щ и н а в п е с т р о м п л а т ь е. Смеясь и плача одновременно, обняв за плечи подростка, она подталкивает его к военному.
Ж е н щ и н а. Ну вот, Костик… Вот Александр Гаврилович. Шур, что же ты?
В о е н н ы й. Здравствуй, Костя.
К о с т я. Здравствуйте.
Ж е н щ и н а. Поцелуй его, Шура… И ты, Костик… Ну поцелуйтесь же, господи!
Военный неловко прикасается губами к щеке подростка.
(Плача). Дайте кто-нибудь платок… Ресницы потекли… Костик, ты попрощался с воспитателем?
К о с т я. Да. Идем. (Вынимает из кармана пачку папирос. Закуривает.)
В о е н н ы й. Дай-ка и мне, что ли… (Прикурив от папиросы Кости.) Ну, как говорится: «Кто старое помянет…» А, Костя?
Ж е н щ и н а. Ну конечно же! Зачем об этом, Шура? Все забыто! Верно, Костик?
К о с т я. Идем, мама… Люди смотрят. (Направляется к станции.)
Женщина догоняет его и, заглядывая в лицо, идет рядом. Ссутулив плечи, медленно шагает за ними военный.
С т а р у ш к а (всхлипнув). Дай-то вам бог…
А н а т о л и й. Пошли, ребята! Неудобно как-то…
Опять открылась калитка. Из нее выскочил юркий паренек. Один из парней с картами негромко свистнул. Паренек закивал им, крикнул в калитку: «Я напишу, Иван Савельич!» — и валкой походочкой подошел к парням. Они размашисто поздоровались и быстро направились к электричке.
В а с я (Анатолию). Видал?
А н а т о л и й. Не слепой.
Из калитки вышли к а п и т а н с погонами войск МВД и наголо остриженный, худощавый, нескладный юноша. Увидев посторонних, он поспешно натянул кепку и отвернулся.
К а п и т а н (смотря вслед ушедшим). Кто Ныркова встречал, Леша?
А л е к с е й. Не знаю. Кореша, наверно.
К а п и т а н. Кто?
А л е к с е й. Кореша, говорю… Ну, дружки. Понимаете ведь, Иван Савельич. Зачем спрашиваете?
К а п и т а н. Чтоб разговаривал по-человечески. А кто они, не знаешь?
А л е к с е й. Нет.
К а п и т а н. К тетке пойдешь?
А л е к с е й. Она же меня выписала.
К а п и т а н. Пропишут.
А л е к с е й. Походишь с этой пропиской…
К а п и т а н. Ты давай сразу в комиссию по трудоустройству. Завтра же!
А л е к с е й. Ладно.
К а п и т а н. Я проверю.
А л е к с е й. Может, конвойного приставите?
К а п и т а н. Обойдешься. Не ершись, Алексей… И покалеченного судьбой не изображай. Жизнь надо делать!
А л е к с е й. Проживу как-нибудь.
К а п и т а н. Как-нибудь ты уже пожил. Хватит! (После паузы.) Закурим на дорожку?
А л е к с е й. Можно…
Молча курят. За стеной включили радиолу и хрипловатый негромкий голос запел:
Потом со стороны станции донесся чей-то крик: «Анатолий! Ребята!»
А н а т о л и й. Дядя Костя шумит. Пошли.
Анатолий и Шура направляются к электричке. Вася по-прежнему сидит на траве, задумчиво слушая песню.
А л е к с е й. Кто это песню такую подобрал?
К а п и т а н. Завклубом, наверно. А что?
А л е к с е й. Да так… Ничего…
К а п и т а н. К старым дружкам подашься?
А л е к с е й. А где у меня новые?
К а п и т а н. Захочешь — найдешь.