Распахивает дверь и сталкивается с входящей в комнату З и н о й. В руках у нее букетик цветов и пачка пельменей.
Оркестр еще вызовите! (Уходит.)
З и н а. Чего это с ним?
Ш у р а. Все то же.
З и н а. Витамины в голову ударили?
Ш у р а. Они самые. А что ты, действительно, цветочки притащила? Народного артиста встречаешь?
З и н а. Для уюта. Сама же полы натираешь!
Ш у р а. Перестановка в комнате, вот и натираю заодно. А пельмени зачем?
З и н а. А может, он голодный?
Ш у р а. Веревочную лестницу в пельмени не запекла?
З и н а. Какую еще лестницу?
Ш у р а. Как в «Пармском монастыре». Помнишь?
З и н а. Это с Жераром Филипом?
Ш у р а. Роман такой есть. У Стендаля. Не читала?
З и н а. Нет еще. Очередь не дошла. А при чем тут Стендаль твой?
Ш у р а. А при том, что ты, наверное, этого парня пострадавшим героем представляешь. А он самый обыкновенный. Так что ты его не придумывай!
З и н а. Я и не придумываю.
В комнату входит А н а т о л и й. Увидев у него в руках пачку пельменей, девушки хохочут.
А н а т о л и й (растерянно). Вы чего?
Ш у р а. Пельмешки принес?
А н а т о л и й. Ну, принес. Дальше что?
Ш у р а. Для него?
А н а т о л и й. А что смешного? Может, человек голодный.
З и н а. Во! В самую точку!
А н а т о л и й. Да вы что, девчата? Вам, наверно, мебель двигать вредно?
Ш у р а (указывая на подоконник). Видишь?
А н а т о л и й (увидев пачку пельменей). Понятно. И Зинка тоже?
З и н а. Не тоже, а первая.
А н а т о л и й. Съедим. Подумаешь, две пачки. Не приходил он?
Ш у р а. Нет еще.
А н а т о л и й. А Василий где?
Ш у р а. На тренировке, наверно.
А н а т о л и й. Свихнется он с этим боксом! Почему кровать не застелили?
Ш у р а. Комендантша белья не дает. Жилец, говорит, не оформленный, ничего не знаю и знать не хочу! А за то, что койку самовольно поставили, — будете отвечать!
А н а т о л и й. Ответим! Я в райкоме комсомола был — обещали всемерно поддержать наш почин.
Ш у р а. Какой почин?
А н а т о л и й. С этим парнем.
Ш у р а. Я думала, к нам живой человек приходит, а оказывается — почин!
А н а т о л и й. Что ты к словам цепляешься? Ну, не почин — инициативу.
Ш у р а. Ты какие-нибудь человеческие слова знаешь?
А н а т о л и й (мрачно). Говорил я их тебе.
Ш у р а. Что ты говорил? Получу комнату, распишемся, все будет нормально. Так?
А н а т о л и й. А тебе как в книжке надо?
Ш у р а. По-человечески мне надо! И умеешь ты такие слова говорить. Я знаю!.. Зинка, куда?
З и н а (уже в дверях). Он тебе сейчас слова эти самые говорить начнет. А я не железная!
Ш у р а. Не начнет. У него одни резолюции в голове.
А н а т о л и й (умоляюще). Шура!
З и н а. Все! Начал!
В а с я (появляясь в дверях). Ты куда, Зин?
З и н а. Я… в библиотеку…
В а с я. За учебником, что ли? Я же сказал, что дам. Тебе какой?
З и н а. Мне… этот… про монастырь!
В а с я. Про какой монастырь?
З и н а. Стендаль мне нужен. Перечитать хочу…
В а с я. В который раз?
З и н а. В третий.
В а с я. А я думал, мы за чертежи сядем. Может, зайдешь потом?
З и н а. Письма будешь читать из Николаева. А у меня дела!
В а с я. Свидание небось?
З и н а (с вызовом). Постирушка! (Уходит.)
Вася проходит к своей кровати. Вынимает из чемоданчика боксерские перчатки, полотенце, потом пачку пельменей. Анатолий и Шура смеются.
В а с я. Разве смешно?
Ш у р а. Конечно! Ты третий с пельменями!
В а с я. А-а! Заботу о человеке проявляете?
А н а т о л и й. А ты?
В а с я. Я для себя. После тренировки есть захотелось, А он так и не приходил?
Ш у р а. Нет.
В а с я. Значит, совсем не придет. С характером парень.
А н а т о л и й. Как это не придет? Я уже всех в известность поставил! В райкоме наш… поступок… одобрили!
В а с я. Уже успел!.. Ох, Анатолий!
А н а т о л и й. Да что вы надо мной охаете, как над припадочным? Должен был я с руководящими товарищами посоветоваться или нет? Не простая все-таки бригада!
В а с я. Ты сколько раз за последние два месяца по радио и телевидению выступал?
А н а т о л и й. А я что, напрашиваюсь? Или про вас забываю? Во всех выступлениях ваши фамилии называю, портреты ваши на доске Почета висят! Пойдите в завком и попросите снять, если вы такие скромные!