Входят В а с и л и й и д я д я К о с т я.
В а с я. Что вы надутые такие?
Ш у р а. Тольке бригадирские опять выписали, а я не взяла.
Д я д я К о с т я (расписываясь в ведомости и отсчитывая деньги). Раз должность бригадирская установлена, не нам этот порядок ломать. Не пристало нам деньгами швыряться… Государство в наших подачках не нуждается. Барство это!
Ш у р а. По-вашему, деньги государству сэкономить — все равно что официанту на чай дать?
Д я д я К о с т я. Ты мои слова наизнанку не выворачивай!
Ш у р а. Так выходит.
Д я д я К о с т я. Вот за эти мозоли мне деньги платят! И кидаться ими не приучен. Не по-рабочему это!
Ш у р а. Сейчас небось по ягоды поедете?
Д я д я К о с т я (зло). По картошку! (Уходит.)
А н а т о л и й (Шуре). И что ты ко всем цепляешься, как репей?
Ш у р а. Тебе про частнособственнические настроения лекцию читали?
А н а т о л и й. А-а! Тогда другое дело… Отобрать участок в общее пользование, и все!
В а с я. Ишь ты! У тебя бригадирские отобрали. Ты как себя чувствуешь?
А н а т о л и й. Вообще-то кисло… А с другой стороны — не в деньгах счастье. А, Шур?..
Ш у р а. Конечно!
А н а т о л и й. Звучит красиво: «Отказался от денег!»
Ш у р а. Ты это в бухгалтерии скажи, а то они крик подняли: баланс мы им портим.
В а с я. Разберемся. Пошли!
А н а т о л и й (с пафосом). «Выдь на Волгу, чей стон раздается?..»
Анатолий, Шура и Вася уходят. Появляется А л е к с е й. Увидев разложенные на тумбочке деньги, замирает на месте. На лине его смятение, обида, гнев. Видно, как борется в нем желание уйти с боязнью оставить деньги без охраны. Наконец не выдержав, он быстро идет к дверям и сталкивается с вошедшим Василием.
В а с я. Ты куда, Леша?
А л е к с е й (передразнивая). Леша! Давай уж по кличке: Лапа!
В а с я. Да ты что?
А л е к с е й. Пусти!
В а с я. Что с тобой, Лешка?
А л е к с е й. Пусти, говорю!..
Василий растерянно смотрит на Алексея, потом видит лежащие на тумбочке деньги.
В а с я. Так… (Жестко.) А ну, иди сюда!
А л е к с е й. Не приказывай. Я не заключенный, ты не конвоир!
В а с я. На любимой струнке играешь? Давай-давай! Рубаху порви, грудь расцарапай!..
А л е к с е й. Запретишь, может?
Входит П а р е н ь в к у р т к е н а м о л н и и.
П а р е н ь в к у р т к е. Слушай, Малинин! Вы бросьте шум поднимать!
В а с я. Какой шум?
П а р е н ь в к у р т к е. Сам знаешь какой. Насчет заготовок.
В а с я. А что, неправильно, скажешь? Стружку на рубли перегоняете!
П а р е н ь в к у р т к е. Не наше дело в расчеты влезать.
В а с я. Мы влезаем.
П а р е н ь в к у р т к е. Ну вот что! Я тебе прямо скажу: не суйте свой нос куда не следует. Нам эта технология удобная!
В а с я. А нам нет!
П а р е н ь в к у р т к е. Перед начальством выслуживаешься?
В а с я (после паузы). А ну, уходи отсюда!
П а р е н ь в к у р т к е. В морду дашь?
В а с я. Уходи, говорю!
П а р е н ь в к у р т к е. В общем, запомни наш разговор! (Уходит.)
В а с я (Алексею). Ну, что смотришь?.. Думаешь, деньги тебе подбросили? Испытывают тебя? У нас без этого дел по горло — успевай поворачиваться. Иди сюда! Видишь ведомость?
А л е к с е й. Ну?
В а с я. Не нукай! Моя фамилия… Зинкина… Вот твоя… Расписывайся, бери деньги, пойдем!
А л е к с е й. Куда?
В а с я. По магазинам потолкаемся. Надо тебе приодеться малость. Жениха из тебя сделаем!
А л е к с е й. Прическа у меня совсем не жениховская.
В а с я. Самая модная: «Назад на каторгу». (После паузы.) Обиделся?
А л е к с е й. Надоело!
В а с я. Что надоело?
А л е к с е й. «Педагогическая поэма» ваша! Ну, чего варежку раскрыл? Макаренко липовый! (Резко повернувшись, уходит.)
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Скверик у заводского Дома культуры. Вспыхивает и гаснет реклама кинотеатра. В мерцающем свете смутно различается неуклюжая фигура, сидящая на скамье. Когда зажигаются фонари, мы видим, что это укрытые с головой одним плащом А н а т о л и й и Ш у р а.