В а с я (после паузы). Пойдем! (Решительно идет к двери.)
Алексей растерянно стоит посреди комнаты, потом бежит за Василием. Пауза. Затем в комнату входит З и н а. Увидев брошенные на кровать рулон чертежей и боксерские перчатки Василия, горестно вздыхает. Потом натягивает перчатки и принимается избивать подушку. В дверях показывается т е т я Ф е н я.
Т е т я Ф е н я. За что ты его?
З и н а (растерянно). Кого?
Т е т я Ф е н я. Ваську.
З и н а. Здрасьте! Я не его вовсе… Тренируюсь.
Т е т я Ф е н я. Неужели на бокс записалась?
З и н а. Ага!.. (Продолжает «бой».) Слева… Справа… Апперкот… Хук… Крюк… Нокдаун!
Т е т я Ф е н я. Виданное ли дело — девчонке кулаками махать! Да еще в трусах! Тьфу!..
З и н а. Я в дружине состою. Пригодится…
Т е т я Ф е н я. Знаешь, что я тебе скажу: злость любви не помощник.
Зина хочет возразить, но только взмахивает руками в боксерских перчатках и плачет.
Не плачь… Может, и наладится у вас… Откуда ему письма-то приходят?
З и н а. Из Николаева.
Т е т я Ф е н я. Не убивайся ты так…
З и н а. Больно нужно! (Вдруг поет.) «Город Николаев, Французский завод…»
Т е т я Ф е н я (басом). «А мне, мальчишечке, двадцать первый год…»
З а н а в е с.
Проходная завода. Металлические, потемневшие от времени стойки образуют от дверей до дверей коридор. У стены стоит стол, светится лампа под зеленым колпаком. На стене круглые часы и коробка радио. П о ж и л о й в а х т е р в аккуратном полушубке с пистолетной кобурой у пояса сидит за столом, слушая трансляцию хоккейного матча.
Г о л о с к о м м е н т а т о р а. К воротам прорывается Альметов. Бросок! И… Наши радиослушатели не могут видеть светового сигнала, но по восторженному гулу зрителей вы, очевидно, уже догадались, что шайба в воротах! Счет стал пять — четыре. Пять — четыре, товарищи!
Открывается дверь, ведущая на улицу. В проходную заглядывает м о р с к о й с т а р ш и н а, в бушлатике с надраенными пуговицами, в мичманке с лакированным козырьком.
С т а р ш и н а (с трудом шевеля посиневшими от холода губами). Забросили?
В а х т е р (перекрикивая гул стадиона). Что?
С т а р ш и н а. Воткнули шведам, спрашиваю?
В а х т е р. Пять — четыре! Наши ведут!
С т а р ш и н а. Добро! (Трет перчаткой нос, поглядывая на батарею центрального отопления.)
В а х т е р (перехватив его взгляд, бурчит). Не положено посторонним, товарищ старшина!
С т а р ш и н а. Есть! Понятно! (Выходит.)
Г о л о с к о м м е н т а т о р а. Вперед проходит Юхансон! Силовой прием! Еще!.. Точная передача Локтева, но шайба опять у Юхансона! Вот он прорывается вперед и оказывается один на один с Пучковым… Бросок!
Гул стадиона.
С т а р ш и н а (в дверях). Кому?
Вахтер тычет пальцем в грудь, старшина хватается за голову.
Г о л о с к о м м е н т а т о р а. Итак, пять — пять! А главный судья этой интереснейшей международной встречи показывает, что время соревнования истекло! На этом мы заканчиваем трансляцию товарищеской встречи по хоккею с шайбой между…
Вахтер сердито дергает шнур, радио замолкает.
В а х т е р. Дает, вообще-то, этот Юхансон!
Старшина хочет что-то сказать, но губы его не слушаются и он поднимает большой палец.
Здорово ты, видать, закоченел!
С т а р ш и н а (с трудом). …Ак обака!
В а х т е р. Как собака, что ли?
С т а р ш и н а. Точно!
В а х т е р. А нечего форсить! Ишь, бушлатик нацепил, мичманку… Ты кого ждешь-то?
С т а р ш и н а. Зину Капкову. Из девятого цеха. Знаете?
В а х т е р. Я всех знаю. И ты полагаешь, что такая сосулька ей в радость? Садись, грейся. Курить хочешь?
С т а р ш и н а. Можно подымить.
В а х т е р (расстегивая кобуру, достает оттуда пачку папирос). Держи.
С т а р ш и н а. Спасибо, товарищ начальник! (После паузы.) Исключительно высокий уровень жизни у этих шведов.
В а х т е р. Разве?
С т а р ш и н а. Точно установленный статистический факт. Но целиком за счет грабительских военных поставок.