Вернув ей бесящие колокольчики, поднялся обратно домой, и как ни в чем не бывало снова положил в ее зданий карман телефон.
— Ой… Вы что-то сказали? — заморгавшая после моего щелчка Лин Лин странно схватилась за голову
— Лампочка, — показав украденный осветительный прибор, и заставив девочку захлопать глазками, я махнул ей на прощание рукой — Ещё увидимся, и надеюсь вы мне еще покажете свои силы, да? Ну прощайте.
Оставшаяся на улице Лин-лин с отупевшим лицом взирала на захлопнувшуюся дверь. Она все никак не могла понять — это она неправильно оценила поведение своего соседа, или просто тот изменился? Вместо постоянно опущенной головы и скрывающегося взгляда, он теперь держал подбородок поднятым к верху, взирая на остальных со сказочной хмуростью, как некоторые карикатурные недобрые персонажи в разных фильмах, будто его что-то чересчур сильно заботило. В речи слышалось нетерпение, его слова скорее звучали, как приказы. Лин-лин прислонила пальчик к подбородку, подумав, что с ним возможно что-то случилось после того крика, когда она назвал себя уродом. Но при этом несогласно покачала головой — может он и казался зажатым и некрасивым раньше, но поменяв свое поведение, начав к тому же улыбаться, стал чутка более пугающим, но в то же время привлекательным.
— Он сказал, что мы еще встретимся? Хочет увидеть мои навыки! Надо бы прибраться тогда в комнате — он увидел меня насквозь, — Лин-лин задергала колокольчиками, покраснев от предложения грядущей встречи. Что имел ввиду обычный мужчина, желающий посмотреть на ее силы? Вызов или предложение пообщаться? Иль вообще свидание? Лин-лин задумалась над этим вопросом, напрочь забыв о пропавшей лампочке, и поспешила убираться к себе в комнату. Этот день был необычным, но веселым.
— Что ж… без брейнботов придется быстрее адаптироваться к новым условиям, — стоя посреди своей комнаты, я взирал на крохотный метраж, в котором невозможно было бы уместить мониторы для будущего компьютера, негде поставить микроскопы и колбы для изучения чужого ДНК, и даже личное джакузи, с ручными белыми акулами, было лишь пределом мечтаний. Грустно, а ведь в моих планах было не только наделить кого-то силой, пометка — сделать телохранителя акулу-с кибернетическим телом, в качестве замены моей рыбки — но и апгрейднуть самого себя. Ради всего ужасного, но в таком хлипком теле просто нельзя было оставаться, быть человеком ужасно. Взять лабораторию у людишек? У них вечно неправильно обустроенное помещение, и абсолютно не нужное оборудование. Сделать все самому? Долго, и потребуется серьезно все вспомнить, чтобы повторить лабораторию своих родителей. Остаться пока что без нее? Как не странно, но это лучший вариант на текущий момент. В справочниках моей расы было множество записей, сделанных в полевых условиях во время войны с Мегатанцами. Никаких лабораторий, роботов-помощников и оборудования, в тяжелые моменты способности Илитидов могли и сами стать необходимыми инструментами. А начать стоило с самого очевидного — ясновидения.
Илитиды пробудили эту способность вовсе не во время гонки с Мегатанцами — необходимость изучать клеточную структуру материалов, быстро находить вещи или людей, и просто видеть на расстоянии, стали подстегивающим фактором для формирования нужных навыков. Ясновидящий умел выпирать собственные чувства, вроде слуха и даже тактильности; он мог концентрироваться на нескольких вещах сразу, будто бы разделяя свое психическое тело, чтобы совершать сразу несколько дел одновременно. Илитиды ведь тоже делились по силе, так вот тот, кто мог создавать несколько десятков сознаний, и продолжать управлять на расстоянии при помощи телекинеза, принадлежал к высшей касте умельцев. Но тут были и ограничения, было не так уж просто переместить взор с какой-то точки, а обзор могли перегородить какие-то препятствия, и чтобы смотреть через те же стены, тоже требовалось приложить усилия. Благо, даже начальный уровень Ясновидения допускал возможность видеть на два километра от себя, и сканировать объекты через стены. Да, X-зрение Мегатанцев позволяло видеть дальше, но разнообразием дополнительных способностей похвастаться было неспособно.