— «Ах! Если его убьют, как я вернусь?»
Начав волноваться за бывшего противника, на всех возможных пределах полетела следом. Вот только увидеть их было проблемой. Тацу остановилась и начала осматриваться по сторонам.
— «Сверху! Внизу?»
Раздавалась тряска, тела проносились мимо, изредка удавалось увидеть, как они проламливали стены. В такие моменты Мегамозг показывал, что пускай высвобождал не так много сил, зато был чудовищем контроля. Количество техник позволяло спокойно атаковать подстраивающегося противника.
— «Создай щит!» — в один момент она ощутила в голове крик. Увидев примерную форму, которую хотел от нее Мегамозг, пришлось вытянуть руки и сформировать сферу. Ровно на том месте, куда в идеальный тайминг прилетел Борос.
— «Ты будущее видишь⁈» — ответила по той же ментальной связь. Услышав усмешку, в момент увидела, как синеголовый оказался рядом, положил руки на барьер и сформировал внутри настоящую печь. Настолько повысил температуру, что почти плавил сам барьер, недра покрылись сначала желтым, а потом синим огнем.
— «А теперь… наверх!» — они вдвоем взяли барьер и кинули с максимально возможной силой. Потолок не смог выдержать сего надругательства, каскады этажей крушились, пока объект наконец не выбрался наружу. На поверхность.
Бадах*
Произошел сильнейшей силы взрыв. Многие километры поверхности вспучило, вся земля, вплоть до горизонта, поднялась в воздух. Окружившие себя барьерами псионики видели лишь красное марево, а когда поднялись на поверхность, молча наблюдали, как отступают огненные всполохи.
Энергия противника стремительно отступала — к руке мегамозга подлетела непонятная жемчужина, скрывшаяся за хитрыми руками.
— «Насколько я вообще смогла помочь в этой ситуации?» — задавалась про себя вопросом Тацумаки. — «Может он просто использовал меня? Точно, где доказательства, что мы не на Земле!»
Но в этот же самый момент… за красным маревом, в небе, начала проглядываться фигура. Тацумаки пригляделась, почему-то чувствуя, что НЕЧТО смотрит на нее в ответ. Там… в космосе, среди беспроглядной бездны, которую было прекрасно видно из-за отсутствия атмосферы, должна была находится луна. Но вместо нее находился гигантский глаз, пристально взирающий в девушку.
— «Чт…» — по ее телу прошла дрожь. Сознание сковало, ноги начали дрожать. Она увидела нечто древнее, прошивающее сознание кучей бессмысленного мусора. Несмотря на все барьеры, которые она выставила для битвы с другими псиониками, сейчас это почти не помогало. Она запаниковала, на лице начали собираться слезы, будто будучи ребенком, она увидела страшный кошмар. Только сейчас, все кошмары воплотились и предстали перед ней. Мир, в котором они находились… был совершенно безумен.
— Опа, — но мусор резко перестал вливаться, как только Мегамозг коснулся ее лба. Взял, да заблокировал поток. — Вот я и показал тебе реалии мира. Есть существа, для которых твоя псионика не более чем смешок, прикольчик на одну минуту. И их источник вполне может быть родом отсюда, гнездо всего нелегетимного зла.
Тацу шмыгнула носом и перевела на злодея взгляд.
— В-верни меня назад…
Стала напоминать свою семилетнюю версию… Она все же получила сильный ментальный удар. Из глаз теперь лились слезы.
Мировосприятие на данный момент — сломано.
Глава 29
Сестры
Периодический тремор рук заставлял горячий шоколад в чашке Тацумаки расплескиваться наружу. Глубоким, пронизывающим естество взглядам она смотрела на волны в своем напитке, куда я при помощи телекинеза возвращал капельки напитка. Почему-то летели те именно в мою сторону.
Вернувшись из паразитного измерения, мы вдвоем остановились в пустующем заведении у подножья горы, где останавливались туристы. После буйства Тацумаки, и ее «приколов» с уничтожением цепи гор, сюда мало кто захочет возвращаться, да и виды из окна стали более серыми, неуютными — сидя облокотившись на пластиковый стул, расстроенно смотрел в горизонт, где не было ничего.
— Поставь уже чашку на стол, — двинув пальцем, заставил кружку Тацумаки опустится на твердую поверхность. Ее глубоко впечатленная натура в этот момент набралась сил и столкнулась со мной взглядом. Она давно вытерла слезы, только теперь смотрела на меня подобно придирчивому щенку.