Машина Волохова мчалась вперёд, поворачивала, делала обходные круги. Танком командовал лейтенант. И Волохов не вмешивался. Он командовал дивизией, и его присутствие нужно было только в эфире, на связи. Чтобы внести коррективы в боевой приказ при неожиданных ситуациях, внести в него изменения, чего не может никто, кроме командира дивизии. Даже начальник штаба. Если, конечно, комдив есть, он жив, и он — в бою и на связи.
Забыл про время...
В этой кутерьме и круговерти неслыханного по масштабам сражения он, как всегда, умело улавливал, оценивал, даже чувствовал нужную ему, звучащую в эфире информацию.
Уже наступили вечерние сумерки. Прошёл целый день боя. Задача, поставленная перед дивизией, брошенной как резерв фронта для усиления контрудара на сложное, опасное направление, выполнена. Задача выполнена полностью. Уничтожено огромное количество вражеских машин, но и свои потери огромны.
Теперь ему было ясно уже почти всё. Он не только выслушал доклады ему, но и внимательно слушал эфир, — доклады командирам полков и от рот — командирам батальонов. Слышал переговоры с отдельными танками, «шарахни этого гада, мать его, вон он правее тебя, Вася...» «Бей вон того на склоне, он задницей развернулся, «тигр» долбанный...» «Выручай, Саша, лупи, прикрой, у нас гусеница...» И многое другое. Он представлял полностью итоги боя своей дивизии. И в общих чертах и соседей. Осталось уточнить детали. Кто жив, кто отличился, кто погиб... Кое-что по этой части он уже слышал в эфире. Но главные новости будут при личных докладах командиров частей. А по выполнению задачи всё уже ясно.
За ночь надо заправить танки, обновить боезапас. Подготовить, уточнить, согласовать и объявить боевой приказ на завтра. О сне нет и речи...
...Дивизия рассредоточилась на площади в несколько квадратных километров, по войсковым частям. Командиры съехались в установленном пункте, указанном ещё перед утром в боевом приказе. Пункт «3-Б» — окраина небольшой рощицы у подножия отлогого холма возле берега Оки. Здесь же в большой и длинной палатке расположился штаб дивизии.
Совещание командиров частей и отдельных подразделений дивизии, подведение итогов боя, задача, боевой приказ на завтра... Всё это закончилось около двух ночи. Начальник штаба полковник Лагутин приглашал Волохова поужинать вместе, но генерал отказался.
Ужинал один у себя в палатке. Он был подавлен. Дорого, очень дорого обошлась эта успешная операция. Пиррова победа. Он потерял почти половину танков. Правда, час назад подошло пополнение для дивизии — сорок восемь «тридцатьчетвёрок». Это хорошо, но мало. Потеряно значительно больше. Однако всю ночь работают ремонтники. Притягивают с поля боя разбитые танки. С одного на другой переставляют катки, ленивцы, гусеницы, другие детали. К утру тоже соберут приличное количество. А врачи занимаются своим делом. Перевязывают, оперируют, эвакуируют. Многие экипажи полностью не вернулись из боя...
За ночь, за одну ночь спешно будет доукомплектована дивизия. Уже сейчас принимают людей. И снова в бой на рассвете.
— Товарищ генерал! — Адъютант, старший лейтенант, заглянул в палатку комдива.
— Да?
— К вам полковник, тоже танкист, от соседей. Разрешите?
— Пусть зайдёт.
Так же, как входил сам Волохов, пригнувшись из-за высокого роста, в палатку вошёл незнакомый полковник. У Волохова усы были чёрные, прежде закрученные кверху, но теперь укорочены. А у полковника тоже усы, но короткие, как потом носили бывшие царские гвардейцы уже после Первой мировой...
Волохов молча смотрел на высокого, как и он сам, и как будто, незнакомого полковника. А тот тоже молчал и улыбался.
— Не узнаешь, Денис?
— Вересаев?! Мать твою!
Они обнялись.
— Оказывается, рядом воюем. Услышал, что слева дивизия Волохова. Спросил, как зовут комдива и... сразу сюда.
— У тебя полк?
— Бригада, товарищ генерал!
Оба засмеялись.
— Часовой!
Солдат тотчас заглянул в палатку:
— Я, товарищ генерал!
— Срочно — Белова!
— Слушаюсь, товарищ генерал!
Вошёл ординарец Белов. За четыре года, что прошли со времён Халхин-Гола, из совсем неопытного юнца он превратился в бывалого воина, заметно повзрослел, заработал две Красные Звезды, медали. Даже голос у него стал гуще и солидней.
— Старшина Белов прибыл, товарищ генерал!
— Сообрази, Коля, что-нибудь закусить и водочки.
— Слушаюсь.
Ординарец ушёл, и оба с минуту молчали. Так долго не виделись, да после такого боя... Не знали с чего начать разговор.