Антон Перунов
Всадники 2
Глава 1
Переезд Адам ограничил кабинетом. Занимать все обширные апартаменты графа он просто не посчитал нужным. В кабинете стоял широкий, обтянутый черной кожей диван, на котором князь смог отлично выспаться. Сейчас он сидел в кресле за столом и обдумывал итоги последней, такой богатой на события недели. Даже удивительно, как много поменялось в его жизни за этот краткий срок. Что и говорить, еще позавчера Адам и представить не мог, что будет сидеть в этом кресле, как пусть и временный, но хозяин замка и обширных окрестных земель.
Борут, в который раз посмотрел на карту владений, составленную лет тридцать назад и придвинул свитки, в которых были записаны земельные пожалования и права владык Чернагоры. На бумаге все замечательно, вопрос только, что окажется на деле. Не приходится сомневаться, что часть земель оспаривается другими дворянами, часть попросту захвачена и используется без разрешения и платы. А уж недавняя история с по сути ограбленным Гребенском… Черт!
Еще важнее — что происходит в столице? Жив ли герцог Шлоссенберг? Сколько осталось войск? Сумеет ли граф Людвиг справиться со всеми бедами и преодолеть череду неудач. Враги не станут ждать… времена нынче лихие, слишком велик соблазн уничтожить герцогов горы Шлосс. Адам прекрасно понимал, что и Чернагора может стать объектом нападения и грабежа. Значит, его задача — не допустить этого. Нужны люди, воины. Первые шаги сделаны.
Ну что же самое время оценить чего они добились…
Почти две недели назад они вышли на охоту за Кречером, которого выслеживали до того долгих три месяца. Собрав сведения о его тайном убежище, принялись прочесывать горы. Нашли горячий след и пошли по нему, все ближе подбираясь к врагу. Не раз переходил он им дорогу, убивая и захватывая людей в заложники, слишком много невинных душ на его совести, да и богатства атамана изрядно прибавляли боевого настроя русинам.
Началась этот целенаправленный поиск разбойных шаек полгода назад.
Когда русины, сидя в кабаке после очередной успешной для каравана, который они охраняли, проводки, услышав крики и шум, выскочили на двор, то их взглядам предстала жестокая картина. В ворота втягивался обоз из десятка крытых повозок, выбеленная на солнце и ветре ткань которых, порванная в сотне мест пулями и клинками, беззащитно зияла прорехами, хлопая обрывками на ветру. Лица людей — почерневшие и словно постаревшие на годы, руки все еще судорожно сжимающие оружие, пятна свежей крови и пороховой копоти. И стоны, доносящиеся из двух возов.
Адам, заметив среди обозников знакомое лицо, подошел к только спешившемуся мужчине в коротком черном зипуне, круглой мохнатой папахе, надвинутой на самые глаза и с тяжелой саблей в черных же ножнах на широком, украшенном серебром поясе.
— Милош, что случилось?
— Секач, будь он проклят! Совсем обнаглел, тварь подлая! Мы уже почти к городу подъезжали, башни вдали виднеются, солнце светит, поле вокруг, стога с сеном стоят. Ну и все, думаю, прошли в этот раз спокойно. И тут со всех сторон грохот, пальба, откуда и взялись, черти окаянные?! Пока одни стреляли, другие из лесу на конях выскочили и впереймы нам, я только и смог, что погнать обоз вперед, да все равно две последние телеги остановить смогли, возниц скинули, коней завернули и назад. А стрелки палят, не прекращают. Федот хотел за ними кинуться, в тех возках ценного товара много было, льняные полотна тонкие, кружева, бархаты, сафьяну много, эх!
— Да что ты заладил! Скажи Федот как? — Прервал излияния старшего охранника Адам.
— Подстрелили его, — упавшим голосом ответил Милош, — у самых возов прямо в грудь из пистоля стрельнули. Как и в седле усидел, не ведаю, а конь его вынес, спас Федота.
— Он жив?
— Не знаю… может уже… эх, — голос воина пресекся и он резко отвернулся от Борута.
«А ведь он не в себе совсем, толку сейчас с ним говорить…» рассудил Адам. Подозвав друзей, они гурьбой двинулись к повозкам с ранеными. Там уже начали собираться люди, желающие помочь перенести нуждающихся в помощи в корчму. Отыскав среди несчастных Федота, который уже и не стонал, дыхание его с хрипом вырывалось изо рта, глаза закрыты, лицо разом осунулось, глаза ввалились. Грязные тряпки, прикрывающие страшную рану на груди, сочились кровью.
— Берите его, осторожно. Отнесем в нашу комнату.
Спустя некоторое время они снова уселись за свой стол. Врач, срочно вызванный для помощи раненым, лишь бессильно развел руками, признавая, что помочь Федоту не в силах. «Он православный? Тогда единственное, что могу сказать, скорее зовите священника, я должен идти, меня ждут другие больные». Адам с трудом сдержал желание силой заставить сухонького старичка-доктора остаться рядом с умирающим воином. Годы войн приучили его стоически относиться к смерти, он знал — она всегда рядом, но сейчас, что-то надломилось в душе. Федот — молодой, очень веселый и жизнерадостный парень, с редким талантом умевший играть казалось на всех инструментах и петь так, что просто завораживал слушателей, был общим любимцем. Добрый, смелый с русым чубом над голубыми, широко открытыми миру глазами молодец исходил кровавой пеной у них на руках.