— Уговаривать тебя у меня времени нет, но тут вот какое дело, — Скворуш перестал ухмыляться, оглянулся, словно проверял, не слышит ли кто, и заговорил чуть тише, — Миколе вроде вестовой тож нужон был. Емубы такого смельчака как ты… Пойдешь ежели позовет?
Сердце в груди мальчика больно трепыхнулось, словно стрелой пронзенное. В глазах на мгновение поплыло все. Он открыл рот что-то сказать, но голоса не было. Опустил глаза, чтобы скрыть отчаянную радость. Вот оно! Сжал со страшной силой навершие кинжала, так что пальцы заболели, вздохнул несколько раз глубоко. На глаза попался мешок с лекарствами отца Филарета. Радость мгновенно заволокло тучей, зато говорить смог.
— Не могу, — хрипло произнес он, поднимая на Скворуша потемневшие глаза, — мне лекарство надо домой отнести.
— Ну, если только это. Ты ж в город, Митрофанушка? Знаешь их дом. — И снова обернулся к Матвею: — Фамилия ваша какая?
— Ражаница.
— Во, слыхал, дед?
— А кто ж не слыхал, — хмыкнул кузнец, про его пращура до сих пор легенды слагают.
— Вот и славно. Не сочти за труд. Закинь мешок этот им в дом, да передай, что парень погостить в замке остался.
— Мне-то не трудно, — старик покосился на Матвея, — а ты, внучек, решил ли? Едешь, али остаешься.
— Остаюсь, — мальчику было трудно дышать от волнения, слова давались с трудом. Он соскочил на землю, встал возле Скворуша, нерешительно глядя на него снизу вверх.
— Ну вот, и решили, — довольно произнес тот, — трогай, дед. А ты, малой, не отставай. Славко, вон, соскучится по тебе успел.
Старик тут же рванул телегу по горной дороге, понукая конягу зычным голосом. Застучали нестройно копыта.
Матвей с трудом поспевал за широким шагом русина.
Тысяча вопросов крутились в его голове, сразу исчезая и заменяясь новыми, но спросить не решался. Сашко шел, посвистывая, не глядя на мальчика.
Лишь когда дошли до ворот, Матвей нашел в себе силы спросить:
— А что мне сейчас делать?
Скворуш задумчиво глянул на него:
— Разыщи Славку и побудь пока с ним. Завтра решим. А сегодня, главное, под ногами не путайся. Что понадобится — Славко спрашивай. Понял ли?
— Ага.
— Ну и ступай. За ворота ни ногой. И с толпой разговоры не разговаривать. Крепость изучай. Завтра спрошу, что — где. А сейчас поднимись на стену, быстрее отыщешь друга. Бегом.
Матвей не заставил просить дважды. Бросился к лестнице, ведущей на стену. За спиной словно крылья выросли — взлетел наверх, почти не замечая ступенек. Как ни оглядывал сверху пеструю толпу, не видел маленькой фигурки друга.
— Эй, ты здесь? — Послышался сзади удивленный голос вестового.
Матвей обернулся к нему, широко улыбаясь:
— Ага, не рад что ли?
— Рад, а почему…
— А-а, погостить оставили, — сдержавшись, ответил он.
Новость жгла изнутри, требуя, чтобы он рассказал все, но что-то мешало. Не хотелось нарушить то необыкновенное хрупкое счастье, который поселил в ней вопрос русина. Успеется еще.
— Кто же? — Славко искренне радовался, сияя ответной улыбкой.
— Господин Скворуш.
— Не может быть! — Ахнул вестовой.
— Отчего же? — нахмурился мальчишка.
— Да я это так, удивился. Он что, подобрел уже? Да не сердись. Пошли лучше к той башне. Я уже место себе присмотрел… нам. Оттуда все хорошо видно и слышно будет.
— Нее, я сейчас господина Орлика найти должен.
— Ух, а его зачем?
— Надо, — покраснел Матвей, — подождешь меня или вместе поищем?
— Вместе, конечно! Да чего искать, я его отсюда вижу. Вон, видишь, с князем стоит.
Они, молча, спустились вниз. Славко не стал вопросы задавать, хотя очень хотелось. Да и шумно вокруг было. Добровольцы по приказу князя уже начали выстраиваться в ряды. Но сумятица еще продолжалось. Приходилось лавировать между гарцующими конями, и бестолково толпящимися группами, никак не понимавшими, что от них требуется.
Матвей дернул Славко за рукав, указал на одного из всадников, бесцеремонно расталкивающего пеших добровольцев, пробираясь вперед.
— Смотри, это же Жердяй! Что он-то тут делает!
— А что?
Им приходилось говорить громко, чтобы быть услышанными в этой давке. И всадник, названный Жердяем, обернулся вдруг, недобро посмотрев на Матвея. Словно прозвище свое расслышав. Немолодой уже, с неопрятной козлиной бородкой и маленькими бегающими глазками, он сразу не понравился Славко.
— Он, гад, Марице гадостей наговорил, когда она отказалась от него подарки принять. Еще весной было, — быстро сказал Матвей, — я потом в него камнем кинул, едва удрать удалось.