- Я уже потеряла надежду, что мы доберемся до Англии, - печально вздохнула Хасиба, - даже не знаю, что было бы лучше: если бы террористы убили бы нас на месте, или медленная смерть здесь, потому что тут нет жизни. Это джунгли, которые затягивают, лишают нас разума и превращают в зверей. Посмотри вокруг, тут инженеры, врачи, учителя, но скоро мы все станем просто скотом. А мой ребенок? Какое у него будущее?
От потока слов очаровательный малыш, пол которого сложно было определить, проснулся, но даже не стал капризничать, а обхватив мать ручками за куртку, посильнее прижался к ней и начал сосать собственный кулачок.
- Беги отсюда, пока можешь, - продолжила женщина, и, притянув ее к себе поближе за руку, прошептала, - тут не выжить без мужчины.
- Какой правильный совет, - послышался жесткий голос позади.
Обернувшись, Снежана увидела Найка, с трудом сдерживающего злость, его губы сошлись в тонкую линию, а на сжатых кулаках выступили сухожилия.
- Я не разрешал тебе уходить, это опасно, и, если ты помнишь, у нас есть работа, - дернув девушку за собой, он потащил ее обратно, в палатку, тихо комментируя по пути, - слушай, ты думай, что делаешь, как ты собираешься их заразить, если ты с ними подружишься? Ты же не разговариваешь с коровой, перед тем, как ее съесть?
- Но это же люди! У нее ребенок на руках, ты видел? Он-то в чем виноват? Ты просто равнодушная скотина, Найк!
- Они не люди, они зараза, которая расползается по Европе, несущая с собой мусор, грязь и болезни. Эти «хорошие» люди насилуют восемнадцатилетних девочек и воруют, что могут, без всякого сострадания. Из этого ребенка вырастет такой же насильник и террорист, как они все.
- Я не смогу, я, правда, не смогу! Может, некоторые из них и заслужили это, как те, что напали на нас вчера, но этот малыш нет, и ты не убедишь меня в обратном.
- Не будь дурой, не срывай операцию из-за этого. Зарази несколько мужчин, их потом обезвредят, задача будет выполнена и та дамочка не пострадает. Помни, у тебя еще и своя семья есть. Подумай о них.
Оттолкнув парня от себя, Снежана, упрямо помотав головой, отправилась к себе в палатку. Несколько раз он пытался с ней заговорить, но девушка снова ушла в режим упорного молчания. Решив дать ей время, чтобы оклематься, Найк, поручив ее Жан-Жаку, отправился изучать лагерь. По прогнозам дяди Мишы заражение должно было прилично распространиться по лагерю, потому что здесь сложно было бы принять быстрые меры из-за отсутствия полиции, но девушке не нужно было этого знать. Ее эмоциональность мешала делу, но с другой стороны, она же была и рычагом воздействия. Он подождет, пока ее не начнет злить ситуация и люди вокруг, долго жить в этих человеческих джунглях без нормальных условий к существованию не захочет никто. Найку пришлось побегать, чтобы добыть немного бесплатной еды, которую привезли волонтеры и наметить несколько удаленных палаток, с которых ночью было бы удобно начать заражение. Главное, успеть исчезнуть отсюда до того, как лагерь превратится в толпу голодных мутантов.
Как он, собственно, и думал, ему потребовался всего один день на то, чтобы убедить девушку попробовать укусить хотя бы одного человека. Ее тошнило при виде местной еды, мусора, экскрементов и мужчин с жадными взглядами. Женщин и детей он виртуозно умудрялся обходить стороной, в нужные моменты прижимая Снежану к себе и разворачивая ее лицо в противоположную сторону. К счастью, она принимала это как знаки внимания и защиты и ничего не замечала. Он уже подумывал о том, чтобы просто взять у нее кровь и в течение часа, чтобы наниты не успели разложиться, сделать инъекцию выбранным жертвам, но с учетом того, что им еще предстоит работать вместе в других точках, хотелось приучить малышку быть жестче и решительнее. Задавить в ней истеричку и вытащить бойца.
Наступили сумерки. Найк, подкравшись вместе со Снежаной к выбранной палатке, внимательно вслушивался в размеренный храп за тонкой стенкой. Оставив француза в качестве прикрытия, он разрезал ткань ножом. Просунув голову, мужчина увидел двух мирно спящих мужчин, национальность которых было невозможно определить в темноте, да это было и не важно. Втащив девушку вслед за собой, он указал ей пальцем на темный силуэт ближайшего мужчины и, изобразив пальцами клыки у своего рта, легонько толкнул ее к нему. Света, проникающего сквозь стенки палатки, было достаточно только для того, чтобы понять, кто и где находится, но ему казалось, что он смог рассмотреть брезгливое выражение лица Снежаны, наклонившейся над спящим мужчиной и отодвигающей кончиком пальца ткань свитера с запястья жертвы. Внутри стоял плотный аромат давно не мытых тел и ее силуэт несколько раз наклонился туда и обратно, а затем, отрицательно помотав головой, пополз обратно к выходу. Ругаясь про себя, как заядлый матрос, Найк мечтал о том, чтобы выбить из головы девушки эту интеллигентную дурь, а крайний вариант со шприцом казался все более правильным. Выбравшись прочь, он повел ее за собой. Только женщина могла сказать, что ей противно и эта мужская туша воняет! Да какая разница, как он пахнет, кусни и дело сделано. Злость и эмоции долго мешали ему уснуть, но он справился с собой, сознательно расслабив каждую мышцу тела и убрав внутреннее беспокойство. Настроившись на новый этап борьбы завтра утром, Найк погрузился в острожный сон.