- Ты че, не слышала, что сказал второй? В стишках своих плел, как ему нравятся невинные детишки. А у меня нет детей. Я птица вольная. Соврал, признаюсь, но жить, сцуко, хочется. Первого лучше успокой, орет, как свинья на бойне.
Крупный мужчина действительно вел себя странно. Дергая руками, он бил себя по животу и бокам, что-то крича, и этот вопль вмешивался в общий звуковой фон, накладывая звенящий шум. Переключившись на первого, Лиза оценила силу его крика в полной мере.
- Эй! Утихомирьтесь! Да что с вами?
- В-в-ыы что? Не видите? Ползут! Маленькие твари, пользуются тем, что вы меня раздели, - его речь перешла в несвязные крики, и она поняла, что больше ничего от него не добьется.
Кинув быстрый взгляд на часы, она увидела, что время почти вышло. Выбор казался очевидным. Первый был похож на сумасшедшего, наверняка, он и есть шизофреник. Третьему она почему-то верила. Оставался уличный поэт. Выключив связь, Лиза повернулась к Чуме и громко произнесла:
- Я выбираю второго. Что дальше?
- Красная кнопка. Мне помочь или сама нажмешь? - под его показной расслабленностью ощущались скрытая сила и напор.
- Нет. Это мой выбор и мне нести за него ответственность. Я против подобного самосуда. Обвиняемый должен успеть осознать свою вину, посмотреть в глаза своим жертвам. А этот. Он же даже ничего не поймет. Умрет и все.
- А ты хочешь, чтобы перед этим он страдал? Жестокая. - Джонатан усмехнулся в своей любимой издевательской манере, - Давай. Делай дело. Время вышло.
Такой тяжелый шаг. Но она должна защитить оставшихся мужчин. Помочь им выжить. Мысленно попросив у второго прощения, Лиза нажала на кнопку и спряталась за панелью не желая глядеть на дело своих рук. Легкая вибрация дала ей понять, что взрывное устройство сработало. Вот отстой. Сопя, как паровоз, она вытерла влагу с глаз. Дьявольская игра, которую затеял ее похититель, разрушала изнутри. Словно в мозгу располагались маленькие хрупкие мостики, которые ломались под его давлением и падали в никуда. Если бы Чума предложил «ментальную атаку» вместо устроенного им подобия суда, она с радостью бы согласилась. Физическая боль - всего краткий миг, а вот душевная… Это страдания до конца жизни.
- Неправильный выбор, - он слегка потянулся и поправил прядь, выпавшую из длинной, зачесанной назад челки, - следующие полчаса пошли.
- Как неправильный? Не может быть! - девушка замерла, как статуя, а все ее тело, казалось, покрылось изморозью.
Подскочив к Джонатану, Лисенок вцепилась в тонкую ткань его рубашки и попыталась затрясти, но мужчина оставался недвижимым, как скала. Ей отчаянно хотелось увидеть хоть что-то человеческое на этом лице. Достучаться до его нутра любым способом. Отчаяние лилось из нее рекой.
- Я же убила его, понимаешь? Ты хоть раз терял близких людей? Как ты можешь быть таким равнодушным?! - она зарыдала, сползая к его ногам, - скажи, хотя бы кем он был?
Его рука неуверенно коснулась волос девушки. Она вздрогнула, но не сдвинулась, и он осторожно прижал ее голову к своей ноге, слегка поглаживая огненные волосы и теребя маленькие вихры у виска. Удивительно, но где-то в глубине его нутра проснулся маленький импульс сочувствия к этому плачущему существу. Наверное, что-то похожее люди испытывают к домашним животным. Ему стало интересно, до чего же она хотела достучаться? Ладно. За старание его зверушка заслужила маленькую подсказку.
- Убитый - отец пяти детей и паталогический лжец. Несмотря на его болезнь, он обеспечивал семью и хорошо относился к детям, - заметив, что подопечная вновь погружается в деструктивные мысли, он добавил, - ты потратила пять минут на обнимание моей ноги. Время! Продолжай решать задачу.
Возвращаясь на место, к пульту, она что-то бормотала себе под нос, отряхивая руки, словно потрогала что-то неприятное. Какая забавная двойственность. Он знал, что привлекает ее физически, но она всячески это отрицала. Именно из-за этого его способности порой мешали, а не помогали при чтении малознакомых людей. Вычленить и понять, что именно сделает человек из десятка промелькнувших в его голове вариантов оставалось для него тяжело решаемой задачей. А в случае с женщинами все еще сложнее, они могли обдумать наилучшие возможности и поступить с точностью до наоборот. Или ничего не выбрать и молча страдать. Его подопечная, хотя и считала себя логичной, совершала точно такие же ошибки. Надо это исправить. Добиться полного соответствия мыслей и поступков.
Яростно глянув на Чуму, Лиза, вновь одела наушники и подняла три оставшихся выключателя связи. Низкий болевой порог, значит. Посмотрим, кто сознается первым.