Огонь вспыхнул моментально, сухая трава отлично горела, скрывая его преступление. Вскоре зазвенел колокол, и он спрятался между домами, скрывшись в тени. Глядя, как люди пытаются потушить пожар, охвативший сарай, Камул мучительно размышлял. Искушение забыть случившееся оказалось велико, но мысль о том, что потеряв память об этом горьком опыте, он убьет снова, останавливала его от визита к Константину. Пусть боль останется с ним, как наказание и как напоминание о собственной слабости. И ни одна земная девушка больше не пострадает от его рук.
Париж. Франция. 1804 год
За окном прогрохотали отголоски салюта. С улиц несся шум и пьяные выкрики, неподалеку, в таверне, играла музыка. Поправив парик, сползший с бритой головы, Камул закрыл створки и задвинул шторы, чтобы в комнате наступило подобие тишины.
- Поздравляю с первой серьезной победой в роли нашего командира! Я не жалею, что отдал тебе эту надоевшую мне должность, – Мор поднял бокал и с удовольствием понюхал содержимое. – Наполеона все-таки объявили императором. Кто бы мог подумать, что это вообще возможно…
- Я считаю, что это честно, - он стоял у окна, наблюдая за тем, как Париж празднует коронацию, - с таким стратегическим умом и жаждой славы, он идеальный кандидат для моих планов. Останется подтолкнуть его к полномасштабной войне и дело будет сделано.
- Джонатан может помочь сформировать у него нужные мысли…
- Не говори мне про Джона! – Камул резко швырнул какую-то вазу, и та разбилась об стену. – Я мечтаю придушить этого мальчишку вот этими руками!
Развернувшись, он продемонстрировал свои ладони со скрючившимся от напряжения пальцами.
- Он такой, какой есть, молодой, резкий, - Мор откинул капюшон и сел на диван с цветочной обивкой, - к чему столько злости?
- Ты же его наставник! Посмотри, что он творит! Да он заливает улицы кровью невинных девушек…
- Проституток. Называй все своими именами. Он целенаправленно уничтожает их, поэтому полиция особо и не дергается. Вот если пострадает кто-то из приличной семьи, крику не оберешься. Джонатан соблюдает установленные рамки, он пытается совладать с собой, но пока безуспешно.
- Я не могу принять подобное, Мор… Они не заслужили того, чтобы их убивали ради мимолетного удовольствия! Ты же можешь на него надавить, просто не считаешь нужным вмешиваться.
- Как командир ты обязан учитывать интересы подчинённых. Вспомни, как жестко ты «воспитывал» Джона, запретив нам ему помогать. Если бы я не вмешался, нарушив твой приказ, он мог и не выжить.
- Какой прок в моей должности, если ты всегда делаешь только то, что считаешь нужным?
- Что поделаешь, я слишком древний, мне тяжело кому-то подчиняться, - Мор закинул ноги на подлокотник дивана, достал толстую сигару и с наслаждением ее закурил, - не знаю почему, но я обожаю изображать курильщика, хотя не получаю никакого удовольствия от табака. Помню, как я никак не мог научиться пускать колечки дыма…
- Зачем ты вообще сделал меня командиром? – Камул успокоился и сосредоточенно изучал его лицо.
- Потому что ты единственный ноешь, тебя вечно все не устраивает. Вместо того, чтобы дарить свое внимание прекрасным грудастым девочкам, я был вынужден регулярно выслушивать твои речи о моем несовершенстве. О несерьезном отношении к работе. А ведь блондинки, игроки в карты и любители ночных потасовок очень скучали по моему обществу!
Ясно, Мор пытается сказать ему, что не будет помогать. Камул устало вздохнул и расстегнул тесный бархатный камзол. Он обязан придумать хоть какой-нибудь способ, чтобы Джонатан оставил человеческих женщин в покое, вместо того, чтобы сбрасывать их развороченные тела в сточные канавы Парижа и держать в ужасе все бедняцкие кварталы.
Россия. Подмосковье. 1998 год
Вечерние сумерки подступали к скромной загородной даче. В густой траве стрекотали сверчки, в тусклом небе горели лишь самые яркие звездочки. Сидя у костра, Камул разделывал рыбу, небольшую, но выловленную им самостоятельно. Странная идея пойти на рыбалку пришедшая Константину, который любил исследовать времяпровождение людей, принесла им обоим успокоение.