13 сентября 2517 г. Орбита Земли. Материнский корабль
Красивый голос Джонатана, что-то тихо напевающего на хелларском, разливался над ней. Его родной язык отлично подходил к хрипловатым грудным интонациям. Он дернул ее за прядь волос, потом еще. Вроде бы не больно, но странно.
- Что ты делаешь с моими волосами? – он попыталась перевернуться и посмотреть, но он не позволил.
- Пытаюсь расчесать тот кошмар, в который они превратились. Моя жена должна быть ухоженной.
- Я и сама могу! Раньше расчесывала, но в проклятом будущем нет ни приличных расчесок, ни ухаживающих масок, вот волос и похож на паклю.
- Лучше молчи, я начинаю злиться. Если бы ты хотела, то сделала. Оправдания бессмысленны.
Злата терпеливо лежала и терпела, пока он закончит. Интересно, как бы он поступил, если бы она заартачилась? Взял ножницы и обрезал все под корень? Ей хотелось поскорей вернуться на Землю, сбежать с недружелюбного корабля.
- Я заказал тебе одежду, - он уложил пряди ей на плечи и склонился сверху, - настоящее хелларское облачение. Вот только у твоего клана пока нет формы, поэтому походишь в нашей.
- Джонатан, - она решилась на вопрос, который не давал ей покоя. – Когда мы спустимся назад? Я не хочу оставаться здесь.
- Мы с тобой существ подневольные… Вопрос о всадниках будет решаться сегодня на общем собрании, которое проведет глава совета. Все уже в сборе, кроме Мора, который исчез, наделав страшного шума на корабле. Хотя, зная отца, я рад, что ему не удалось удержать его силой. Мой наставник ненавидит принуждение в любом виде. Я вообще удивлен, что его поймали!
- Он же закрыл себе память. Не понимаю, о чем он думал, допуская подобную уязвимость! Ладно, Мор в порядке, а что ждет нас?
- Не знаю, но мы с Камулом подстраховались, как смогли. У нас есть пара тузов в рукавах, но и отец явно что-то приготовил.
- Ты и он?! Какая муха вас укусила?
- Я нашел, как на него надавить, - Джонатан выглядел слегка виноватым, видимо что-то скрывая, - не волнуйся.
- А давай просто сбежим? – она с надеждой посмотрела на него. – Будем помогать Мору восстанавливать Землю. Тоже исчезнем. Войдем с стазис на неделю, и они никогда нас не найдут!
- Я не буду вести себя как страус, прячущий голову в песок! Наши дети должны получить достойное образование в лучших школах. Или ты собираешься лишить их будущего, заперев на Земле? Мы можем выбрать жить тут сами, но я считаю неправильным отбирать у них возможности к развитию!
- Какие к черту дети?! – скептически отозвалась она. – Но кое в чем ты прав. Я никогда не убегала от опасности и сейчас не стану! Давай дадим бой твоему папаше.
- Как приятно, когда ты воюешь со мной, а не против меня, - его губы изогнулись в призывной улыбке, и Злату снова потянуло к нему.
Ну вот! Опять! Словно они и не занимались сексом несколько часов тому назад! Обвив его за шею, она прижалась к Джонатану, так и не успев одеться.
***
Дейм-Рей успел напугать обоих помощников и довести до слез своего личного консультанта по предметам искусств – симпатичную Созидающую. Ему нравилось окружать себя молодыми хелларцами, так возраст ощущался не очень сильно, но они отличались недостатком выдержки и терпения. А при таком настроении, как сегодня, лишь эти качеств могли бы спасти их от потери рейтинга.
- Я прибыл, - Камул стоял у подножия постамента.
- Как же так вышло, что Основатель сбежал, хотя ты обещал, что подготовишь его к сотрудничеству?! – Дейм-Рей подрагивал от ярости, но с виду был спокойнее, чем море в штиль.
- Полагаю, во всем виновата его психологическая нестабильность, - Камул слегка задумался, мысленно порадовавшись за Мора, - вероятность побега имелась, но я предполагал, что такой великолепный стратег, как вы, глава совета, сможете ее просчитать и предотвратить.
- Не надейся, что я оставлю это без внимания, - Дейм-Рей мстительно прищурился, - твоя команда на подходе.
- Да, - он развернулся, оглядывая вошедших.
Камул скользнул взглядом по остальным и жадно впился в Злату. На ней еле заметно колыхалось белое платье Менталистки, подчеркивающее красивое тело, но прячущее длинные стройные ноги. Хотя в его мыслях все чаще всплывал образ Тиу-Рей, бережно сохраненный, а затем зарисованный по памяти, чувства к Злате оставались такими же сильными, как раньше. Неужели они когда-нибудь остынут, и в нем загорится любовь к другой женщине, пусть и к ее дочери? Верилось с трудом.