Должно быть, испугавшись разоблачения, Каспар попытался исчезнуть. Городские стражники видели комедиантов за городом у Мыльного Бога. Их табор перебрался подальше от городских стен и, похоже, готовился покинуть земли Нюрнберга. Но перед тем как уйти, комедианты решили возмутить округу. По вечерам сотни крестьян из окрестных земель собирались у табора, и вожак комедиантов выступал перед ними с дерзкими речами. Более удобного момента для задержания преступника невозможно было придумать, и посьерране отправились на охоту. Михаэлю-Флурру было внушено, что они едут ловить бунтовщика Каспара по приказу городского совета. Чрезвычайно польщенный оказанным ему, гостю Нюрнберга, доверием, мастер Гартунг немедленно облачился в подходящий для сего опасного предприятия кожаный камзол и повесил на бок короткий острый меч, выкованный оружейниками Пассау.
Следы колес фургонов вели к табору комедиантов. Посьерране следовали прямо по этим следам. Впереди на вороном жеребце ехал мастер Михаэль, воинственно державший руку на эфесе меча. Сзади скакали Зют и Аквилон, вооруженные короткими копьями и мечами, а также спрятанными под плащами излучателями. Двигались молча. Купец мычал под нос какой-то воинственный мотивчик, Аквилон и Зют изредка переглядывались, словно желая, но не решаясь сказать что-то друг другу.
Миновав жидкую поросль выросшего на месте гари молодняка, всадники въехали на холм и остановились. У подножия холма был разбит табор. Комедианты занимались обыденными делами: мужчины чинили сбрую и цирковой инвентарь, женщины варили похлебку, приглядывали за резвящимися детьми. Со стороны бора шел оспастый трубач, тащивший на плече подстреленного зайца. Именно он заметил всадников и издал предостерегающий крик.
Даже если комедиант Каспар и не был тем человеком, которого разыскивали посьерране, на его совести было немало грехов. Потому, оставив сгрудившихся вокруг него крестьян, Каспар засеменил к фургонам, отвязал одну из лощадей, не без труда взгромоздился на нее и поскакал прочь от лагеря с явным намерением укрыться в лесной чаще.
— За ним! — взвизгнул Флурр. Путаясь в складках плаща, он выдернул из ножен меч и ударил стременами по бокам своего жеребца, заставляя его рвануться вниз по склону наперерез беглецу. Зют и Аквилон извлекли излучатели и последовали за товарищем.
Кони неслись во весь опор. Со стороны табора навстречу посьерранам нестройно бежали размахивающие вилами и косами крестьяне. Они намеревались задержать преследователей и дать своему Propagandist[21] возможность уйти.
Решительный лишь внешне, мастер Михаэль стал забирать вправо, Зют последовал за ним, но разгорячившийся Аквилон направил своего скакуна прямо навстречу бунтовщикам. Когда до них осталось не более трех десятков шагов, страж на скаку прицелился и несколько раз выстрелил. Мелтановые импульсы взметнули землю, разбросав крестьян во все стороны. Перед астронавтом встала стена огня. С трудом удержав взметнувшегося на дыбы коня, Аквилон бросил его вправо и поскакал вслед за товарищами, чьи быстрые кони уже настигали тощего одра Каспара.
Устрашенные ужасной гибелью товарищей, бунтовщики утратили решимость помочь своему предводителю. В лагере поднялась суматоха, граничившая с паникой. Комедианты спешно впрягали лошадей в фургоны и гнали их прочь от страшных всадников; крестьяне, побросав вилы и косы, улепетывали в направлении виднеющейся невдалеке деревеньки. Лишь двое обитателей табора не утратили самообладания: трубач, пытавшийся поразить стрелой Флурра, — Зют свалил его вторым импульсом, и молодой мастер Дюрер, пришедший к комедиантам послушать, о чем говорит Каспар. Художник стремительно водил свинцовым карандашом по бумаге, спеша запечатлеть хищное выражение лица Аквилона. То был образ, который он искал давно. Всадники, сеющие смерть! Всадники, чей огонь сметает все на своем пути! Всадники — предвестники мировой катастрофы, дыхание которой уже витает в воздухе. Чудовищные всадники Апокалипсиса!
Лесная чаща была недалеко, и старик Каспар имел шанс уйти, но его подвела лошадь. Купленная по дешевке, тощая кляча стала спотыкаться и замедлять ход. Флурр догнал беглеца и ударил его в спину мечом. Вскрикнув, Каспар обвис на поводьях. Флурр взмахнул второй раз, и в это мгновение склон озарила яркая вспышка импульса. Огненный смерч, вырвавшийся из излучателя Зюта, испепелил и Каспара, и купца Михаэля Гартунга.
Мгновение спустя Аквилон осадил своего жеребца рядом с товарищем.
— Что ты наделал!
— Я не имел права рисковать. Преступник мог уйти, — холодно ответил Зют.