— Ты что, сдурел?!
— Ха-ха-ха! — счастливо заливался осоловевший от ганьши пилот.
— Что с ним? — кашлянул, пробуждаясь от дремоты, Зют.
— А черт его знает! Сейчас выясним! — Аквилон шагнул к корчащемуся от смеха пилоту и отвесил ему затрещину. Флурр подавился и умолк. — Насмеялся?!
— Какое у тебя злое лицо, — пробормотал Флурр, чьи глаза приняли осмысленное выражение. Аквилону стало стыдно — он не мог понять, с чего вдруг так разозлился. — Прямо как на картине.
— Какой еще картине?
Вместо ответа, Флурр указал пальцем на экран монитора, по которому во весь опор неслись четыре всадника. Трое из них имели лица Зюта, Аквилона и Флурра, четвертый — скелетоподобный старик — держал в руках трезубец.
Да, это были они. Лица, обезображенные яростью, бороды — у Зюта и Флурра, странные развевающиеся одежды, но это были они.
— А это он! — сказал Зют, рассматривая сидевшего на худосочной кляче старика. — Это он.
Мы нашли его. Умник, где находится это изображение?
Ответ последовал не сразу. Долго мигали индикаторы, после чего Умник соизволил, наконец, подать голос:
— Отвечаю на вопрос. Произведение, изображенное на дисплее, называется гравюра. Существует в нескольких экземплярах. Точное количество — неопределимо. Данный образец взят из Государственной галереи местности, именуемой Бавария. Данное место иначе именуется Пинакотека. Город Мюнхен, государство Германия. — В углу экрана монитора, перекрывая часть основного изображения, появился маленький квадрат с картой Земли. Изображение быстро увеличивалось — Земля превратилась в Европу, в центре которой замигала крохотная зеленая точка; Европа расплылась, вытесненная Германией; зеленая точка стала крупней и ярче, а затем появилась трехмерная проекция города. Клыки высотных зданий окружали небольшой неровный овал. — Старый центр города, — прокомментировал компьютер. Овал занял весь экран, появился контур некоего здания. Компьютер вырезал здание из общего плана и разложил его на сегменты проекций. Затем дал общий вид.
— Это и есть музей? — спросил Зют.
— Да, — ответил Умник. — Это и есть музей. Мюнхенская Пинакотека.
— Ты можешь дать более подробную информацию об этой картине?
— Пока — нет. Единственное, что я знаю, — имя художника. Оно написано на раме. Его зовут Альбрехт Дюрер.
— Что ж... — протянул Зют. — Аквилон, кажется, твои мечты исполняются. Будем готовиться к посадке!
Последующие два дня прошли в лихорадочных сборах. Астронавты учили язык — он оказался сухим и нелегким, — разведывательные зонды насиловали компьютер информацией об обычаях и предметах быта. Информация переправлялась в синтезатор, с хриплым чавканьем выплевывавший скопированные предметы.
Вскоре посьерране имели возможность облачиться в земные одежды. Высокий атлетичный Аквилон натянул на себя тенниску и белые спортивные брюки. Зюту пришелся по душе строгий деловой костюм — вот только галстук непривычно резал шею. Коммодор пожаловался на неудобство синтезатору, и тот быстро модифицировал яркий жгут ткани, сделав его мягким и эластичным. Флурр выбрал комбинезон механика, привлекший его своим удобством, и коммодору потребовались нешуточные усилия, чтоб убедить пилота облачиться в более подходящую ситуации одежду. Флурр уступил и, ухмыльнувшись, набрал новый заказ. Спустя минуту он натягивал на ноги ослепительные оранжевые брюки. Рубашка была ядовито-оливкового цвета с кружевными манжетами, ботинки — черные. Коммодор кашлянул, раздумывая, что бы сказать по этому поводу, но в этот миг УМК дипломатично заметил, что чудаков на Земле хватает и что Флурр вряд ли привлечет к себе пристальное внимание.
— Многие на Земле считают, что одежда должна выделять человека из толпы.
— Зачем? — искренне удивился Зют.
Компьютер задумался.
— Не знаю.
Облачившись, все трое встали друг напротив друга.
— Guten morgen, Herr Flurr![1],
— Guten Tag, Herr Züt![2]
— Guten Abend, Herren. Ich spreche deutch[3], — с трудом ворочая языком, сообщил Аквилон.
— Hoi’s der Teufel![4] — согласился Флурр.
Зют спросил у компьютера:
— Alterchen, wie sehen wir aus?[5]
— Normal[6], — успокоил УМК.
— Тогда начинаем спуск!
(Негромкое сопение, щелчок, голос инспектора Герлига.)
— Можешь начинать, Шмайль.