Всадник со своим конем это одно целое. Мысленно мы общаться не можем, но передавать друг другу образы - запросто. Когда предыдущий хозяин развеялся, Мортис впал в стазисный сон. Проще говоря – кома. А когда Дар вновь обрёл хозяина, он очнулся. Но из-за того, что я не появлялась, начал чахнуть и терять магию, испытывая невероятную слабость, боль и страх. Всё это, как и имя жеребца, просто появилось у меня в голове. Чувство будто я всё это знала, но забыла. Именно так и передают эти магические существа информацию. Зато теперь, после соединения, во мне проснулась магия! Даже не знаю, радоваться или плакать.
*Mortis (лат.) – смерть.
Глава 5
— Это было красиво, — вздрогнув, я резко обернулась. Акил стоял недалеко от нас с Тисом, с немым восхищением смотря на нашу композицию. Да, я сижу на земле и держу в руках огромную голову коня, но чем тут восхищаться, не понятно. — Правда, Беллум*? — Рядом стоящий жеребец с багровым отливом и рубиновыми глазами, согласно кивнул головой.
— Что красивого? — поинтересовалась я вставая. Тис тоже плавно, с непередаваемой кошачьей грацией, поднялся на ноги. И только теперь я поняла, насколько он огромен! Моя макушка с трудом доставала до его грудины! А ещё я увидела, что пасть моего зверя, украшают отнюдь не лошадиные клыки! — Ну, малыш Морти, ты и огромен! — конь приосанился, гордо выпятив грудь и довольно заурчал.
— Я впервые видел единение со стороны, — ответил на ранее заданный вопрос Война. — Когда ты обняла Мортиса, вас охватило яркое холодно-голубое пламя. Оно становилось всё плотнее и яростнее, пока не достигнув пика, мигнув напоследок особенно ярко, впиталось в твою грудь. Это действительно было красиво. Даже ребята со мной согласны, — кивок в сторону кивающих жеребцов. Я улыбнулась, смотря как три здоровенных коняги, синхронно машут головой.
— Эм, ребята, — из-за кустов вышел потирающий шею Мэй. — В «игровой» замигал красный огонёк, — хмуро произнёс блондин, а Война недовольно свёл брови.
— Что за «огонёк»? — спросила я, почёсывая опустившуюся на моё плечо голову Тиса.
— Пойдём, там всё объясним, — махнул Чума.
Я кивнула и, чмокнув гладкий нос Мортиса на прощание, засеменила за мужчинами. Насколько я поняла, мой «золотой бог» решил сделать вид, что за завтраком никакого срыва не было. В принципе, меня такая позиция устраивала. Да и вообще, я не против ещё такого срыва, именно у него.
До «игровой» дошли в молчании. Я думала о своём, а мужчины идентично хмурили лица и явно о чём-то переживали. А когда мы вошли в комнату, Рома смотрел на голографическое изображение, воспроизведенное посреди комнаты в воздухе. И показывалось там какое-то сражение гуманоидных существ. Честно, подумала, что Голод фильм смотрит.
— Как видишь, — хмуро сказал Ром.
— А мне объясните? — робко попросила я.
— Да, малышка, садись, — развернул для меня белое кресло Мэй, взмахом руки убирая голограмму. — То, что ты только увидела было началом войны в мире за которым следит Акил. Когда в «игровой» загорается красный огонёк, это подразумевает, что конфликт неестественного происхождения. Проще говоря, войну спровоцировали извне. Чтобы её остановить и не допустить регрессии мира или уничтожения невинных существ, Войне придется отправиться в этот мир, собрать флюиды агрессии, выяснить причину начала и зачинщиков, с последующим их устранением. Но проблема в том, что на войне всегда смерть, а после и голод. Поэтому тебе с Акилом, нужно как можно скорее остановить это безобразие, чтоб не допустить появления Голода. Ты должна собрать эманации смерти, иначе они спровоцируют появление болезней, а следом и я приду. Итог: все Всадники в одном мире и он будет уничтожен!
— Но я же ничего не знаю, — растерянно пробормотала я. — Ничего не умею.
— Не волнуйся, малышка, я буду рядом, — погладил меня по голове красноволосый. — Со мной тебе нечего бояться, — и ласковая улыбка украсила красивое лицо. А мне как-то даже полегчало и я смогла расслабиться. Не знаю почему, но я просто поверила. Если Акил сказал, что мне нечего бояться, то и не буду. — Вот и умница, — сказал мужчина и поцеловал меня в макушку, чем вызвал у меня улыбку. Как с ребёнком, ей Богу.
— Слушайте, у меня назрел вопрос, — задумчиво проговорила я. — Что делают боги? Вот, например та же богиня смерти, чем занимается? Или бог войны? Не знаю, есть ли боги чумы и голода, но если у нас столько обязанностей, то что делают эти филонщики?!