Мужчина мне не ответил, а просто спустился ниже и засосал мой клитор в горячий рот. У меня из глаз искры посыпались. Я так кричала, от невероятного кайфа, доставляемого его пальцами внутри меня и умелым языком снаружи. И вот в тот миг, когда я не выдержала и наконец, кончила, в меня резким движением ворвался огромный толстый член Акила. Выгнуло меня как радугу, от непередаваемых чувств. Я чувствовала, как его здоровенный орган пульсировал во мне, пока мужчина замер, давая мне возможность привыкнуть к нему. Но мне не нужно привыкать, он хорошо меня подготовил, поэтому я дёрнула бёдрами, показывая, что готова продолжить. Красные глаза, затуманены маревом желания, мигнули, а потом Война медленно вышел из меня почти полностью и резким движем, вошел до упора. Это было невероятно чувство! Он такой огромный, внутри меня, с трудом скользит по влажным стенкам, так плотно я его охватывала. Я чувствовала, какой он не ровный, как пульсировали в нём венки, как раздвигались мои стенки, впуская широкую головку глубоко внутрь, как член вбивается в меня резкими движениями, и уносит на волнах дикого блаженства!
— ДА! Глубже! Сильнее! — И меня послушались. Акил схватил меня за волосы на затылке, поднимая мою голову и яростно целуя, в то время как твёрдый член вбивает моё тело в землю, резкими, рваными движениями. И я так глубоко его ощущала, каждый рывок был яростным, сочным, острым, он заполнял меня полностью! А потом Война стал двигаться быстрее, ещё быстрее, ещё, и… закричав на всю мощь лёгких, я бурно кончила, вцепившись ногтями с мускулистые влажные плечи мужчины, сильно сжав его внутри себя спазмированными мышцами. На периферии слуха, я услышала громкий рык и особо резкий финальный рывок. Но прежде чем вырубиться я увидела, как красноту глаз смывает ядовитая зелень.
***
Когда ко мне вернулась способность мыслить, первое, что я увидела, были зелёные глаза.
— Я не буду просить прощения, — уверенно проговорил Акил. — Так как совсем не сожалею, — и мальчишеская улыбка осветила его довольную мордаху.
— Тогда хотя бы объясни, что это всё вообще было, — сил на обиду и психи, у меня не было, да и причина тоже отсутствовала. Я могла себя признаться, что это было очень здорово. Правда, секс на природе меня никогда не прельщал, до сего дня. — И почему ты пришел обнаженный и где нам теперь взять одежду.
— Понимаешь, — начал говорить мужчина, выводя круговые рисунки пальцем на моём животе, — когда меня ранили, моя суть взяла верх над разумом. Это не очень приятно, когда становишься сторонним наблюдателем внутри своего тела, — поморщился Акил. — Пока я себя ещё контролировал, велел тебе бежать и надел перчатки…
— Зачем? Перчатки?
— Чтобы успокоить суть нужно смыть её ярость кровью, — он пожал плечом. — А если бы я их поджарил, то окончательно бы принял форму Всадника и спалил бы большую часть этого мира к чертям собачим! — нахмурился рыжий. — Это когда я закончил, на поляне с глупыми шассами, очистил себя своим огнём, который и лишил меня одежды.
— И теперь нам вводить новую моду в этом мире? — хмуро спросила я, откидывая гладящие меня руки. Села, обняв колени руками, стараясь максимально прикрыть своё тело.
— Алира, — я посмотрела на Войну, стараясь не опускать глаза ниже его подбородка. — Не стоит меня смущаться. Ты великолепна! — Жар опалил мои щеки, и я отвернулась. То, что между нами произошло, было вынужденной мерой. И в ближайшее время я не собиралась повторять пережитый опыт. Да и смущение продолжает набирать обороты.
— А где одежду возьмём? — не поворачиваясь, спросила я.
В ответ послышался грустный вздох и клацающий звук. Я обернулась и увидела, как Акил что-то нажимает на своём носителе. Через пару секунд из воздуха на землю упали вещи и две пары берц разного размера.
— Держи, — в меня полетели чёрные брюки с майкой, которые я поймала на лету. — Одевайся.
Отвернувшись, быстро надела майку, которая обтянула меня как вторая кожа, и, встав, натянула штаны миллитари, с множеством карманов. Обув ботинки, заправила в них брюки, и зашнуровала до середины икры. Волосы остались распущенными, спутанными и с множеством колючек, которые я не представляю, как буду доставать. Поворачиваться я не спешила, так как всё ещё была смущена. И стеснялась я своего поведения. Чёрт! Мне же было хорошо? Хорошо. Тогда чего смущаться?! О, блин!
— Готова? — Я резко развернулась. Одежда Войны ничем не отличалась от моей. Мы как два спецназовца, разного размера, из разряда слон и моська! Эта мысль вызвала улыбку на моем лице и принесла некое облегчение.