— М-м-м! Маленькая фурия! — Прошипел Голод и, резко крутанув меня, припечатал спиной к стене, приваливаясь сверху и по пути перехватывая мои руки, вновь фиксируя их над головой. Дыша как загнанная лошадь, я попробовала ударить брюнета ногой, но он перехватил меня за бедро, и длиннющими чёрными когтями разорвал мои штаны с правой стороны.
— Ты же сказал, что здесь нет магии! Откуда когти тогда? — С вытаращенными глазами спросила я, надеясь отвлечь мужчину разговором.
— Это не магия, — муркнул Ромул, поглаживая моё оголённое бедро. — Это свойство организма. — Я вздрогнула, когда длинные когти подцепили резинку штанов, разрывая с лёгкостью острейших ножниц. — До того как стать всадником, я был оборотнем. Редчайшим, кстати, в своём мире. К счастью, Дар не конфликтует с этой моей способностью, но мою врождённую магию он не принял и полностью выжег, заменив собою.
— Оборотень? — Моему удивлению не было предела. Я думала они все люди! Ну, были.
— Я химера, крошка, — шепнул Рома, и быстро перехватил мои руки другой рукой, пока я пребывала в культурном офигении, и располосовал вторую штанину, от чего серая ткань изорванной тряпкой упала к моим ногам. На мне остались только маленькие трусики розового цвета с сердечками и мышкой Мини Маус. — Малыш, ты невероятна, — с улыбкой проговорил мужчина, рассматривая моё бельё. — Даже рвать не буду, оставлю себе на память. — Я даже вскрикнуть не успела, как меня резко перехватили за талию, подхватили под мышку, как мешок с мукой, и проворно стянули последний элемент моей одежды, не забыв хлопнуть меня по голой заднице!
— А! Пусти, зараза! — зло вскричала я, дрыгая ногами в воздухе, а кулаками колотила по бедру брюнета. Но снова сильный хлопок по ягодицам заставил вскрикнуть и на секунду перестать дёргаться. Этого времени хватило мужчине, чтобы вновь пришпилить меня к стене, с зажатыми сверху руками. — Р-р-р, — зарычала я от бессилия. — Гад! Вот выберусь отсюда и… — Рот мне заткнули страстным поцелуем, а щеки сдавили пальцами, чтобы не кусалась. Если честно, поцелуем меня скорее наказывали, чем ласкали, такой он был дикий, на грани укусов, но от такого накала чувств мне просто срывало башню, поэтому я ответила так же напористо, с привкусом злости, жаля язык мужчины своим.
Когда Рома отпустил моё лицо, я не заметила, но когда сильно сжали мою грудь, ощутила это слишком ярко и глухо застонала в рот Голода. А дальше пошло безумие! У меня в голове не было ни одной связной мысли, даже сопротивляться не могла, так меня поглотила голодная страсть Ромула. Он не был нежным, совсем. То как сильно он сжимал мои полушария, как немного болезненно щипал соски, как кусал губы, как терся стояком о мой живот, всё в нём кричало о чувственном голодании! И как-то незаметно, этот голод передался и мне. Я сама начала подставлять грудь под его руки, выгибаясь в спине, сама запрыгнула на его талию, обвила ногами и начала елозить промежностью по стояку в штанах брюнета.
— Р-р-р! — зло рыкнул Ромул, и, просунув руку между нашими телами, вставил в меня сразу два пальца! Меня выгнуло от острого наслаждения смешанного с лёгкой болью, громкий стон сорвался с моего горла и был пойман жадным ртом мужчины. Моё тело начали откровенно трахать двумя пальцами, с силой вгоняя их в тело, а потом большой палец лёг на клитор, добавляя вращательные движения. Крик рвался из горла, наслаждение накручивалось с дикой скоростью, но мне хотелось большего! Я не могла достичь пика, колеблясь на самой вершине. Это начало причинять боль.
— Рома, — простонала между поцелуями-укусами, — пожалуйста, — скулила я. — Я больше… м-м-м… не выдержу…
— Ещё немного, — задыхаясь ответил мне Ромул. — Дай ещё насладится тобой. — И отпустив мои руки, взял за талию, резко подкидывая вверх, усаживая меня к себе на шею и припадая ртом к моим истекающим соками складкам. Когда длинный раздвоенный язык стремительно ударился внутри меня, громкий крик наслаждения зазвенел под потолком, а откинутая назад голова обзавелась шишкой от удара со стеной. Но даже удар не сбавил того мега-суперского удовольствия, которое приносил этот язык! Меня вообще впервые имели языком, при этом, не забывая засасывать губы и покусывать клитор. Но как только я подходила к воротам рая, как Рома останавливался, не давая мне кончить.
— Р-р-рома, — прорычала я, а потом захныкала, — ну пожа-а-алуйста…
И наконец, я услышала звон пряжки ремня и расстегивающейся молнии. Меня вновь взяли за талию, в воздухе развернули и прижали разгорячёнными сосками к прохладной стене. Контраст только добавил и так зашкаливающее возбуждение.