Под утро Дали успокоился, к нему пришло умиротворение. Рядом на кровати на боку лежала его Гала. Она закрыла глаза, ее подбородок выступал вперед. Дали залюбовался ею: «Какая она у меня красивая! Какие черты лица!» В ней было что-то необычное, очертания ее губ, которые так манили к себе, до боли знакомые щеки, любимый нос – все поражало художника в этом лице. Он не видел глаз, лба – они закрыты спадающими волосами. Сейчас она повернется, потянется в своей мягкой кошачьей манере, от которой у Дали захватывает дух. Она спокойно спит, умиротворенная, чистая, с мягкими чертами лица. Дали хотел поцеловать ее в щеку, но в этот момент Гала превратилась в облачко, которое потихонечку растворилось в небытие.
Утром художник не стал завтракать, а сел за картину. В это время он превращался в другого человека, только работая он становился тем, кем был на самом деле – серьезным, сосредоточенным тружеником. Он писал по двенадцать, четырнадцать часов в день, забывая про отдых и еду. Дали смотрел на холст, где были набросаны очертания пейзажа близ столь любимого им Кадакеса. Руки тряслись, голова постоянно подергивалась, болезнь прогрессировала, и нужно было спешить. Художник, напрягая всю свою волю, начал выводить очертания профиля любимой Галы, которая лежала на чистой постели. Сейчас ее профиль переносился на пейзаж. Сначала он хотел изобразить ее в ярких тонах, но потом понял, что картина будет не о том. Он бросил кисть, закрыл глаза и подумал о Гале. Сейчас она лежала в хрустальном гробу, бледная и холодная. Можно было подумать, что прекрасная женщина наслаждается спокойствием. Губы Дали затряслись от одного воспоминания о ней. Слезы потекли по его морщинистым щекам. Рука потянулась к кисти, сейчас она не тряслась. Мощными, быстрыми мазками он стал писать столь знакомый и родной образ жены.
Дали не заметил, как прошел день. Он ничего сегодня не ел. Раньше его Гала принесла бы еду в мастерскую, он не отрывался от работы, она кормила его с ложечки, осторожно вытирая усы и испачканное лицо. Дали помнил, как он сердился, ругался, но она, не обращая внимания, кормила его, заботясь о здоровье великого художника. Сейчас некому было думать о старом человеке, кроме обслуги, но кто он был для них. Художник устал, он отправился в склеп, чтобы побеседовать со своей Галой. Дали молча стоял у могилы жены, моля ее о прощении.
Утром Сальвадор встал рано и поспешил к своей картине. «Моя Гала, я должен принести тебе свой последний подарок». Рука уверенно держала кисть, и вот появились очертания лица любимой женщины. Оно было почти мраморным и холодным, художник придал ему нежно-голубой оттенок – символ величия и монументальности, это была маска смерти. Дали горестно посмотрел на картину. Холодная мраморная маска, а ведь раньше это было яркое, живое лицо удивительного человека. Время было позднее, целый день художник не ел, но он не думал о себе. Все мысли были только о Гале. Ночью Дали снился добрый сон: он с женой в Америке, в Лос-Анджелесе, они гуляют по набережной, любуясь красивым золотым закатом. Легкие розоватые облачка светятся над головой Галы. Теплый морской бриз развевает волосы – кажется, вся жизнь еще впереди.
Утром Дали отправился в мастерскую, он не думал ни о чем, его главной задачей была трансформация маски смерти в живое лицо дорогой ему женщины. Теперь оно приобрело более теплый цвет, цвет жизни, когда они трудились, вместе создавая незабываемые произведения, покорившие весь мир. Гала ушла в прошлое, растворившись в облаках памяти.