Вдруг Сэм почувствовала, что внутри нее воцарился холод.
– Ты слышал о Принцессе Бурь? Той, что может завязать в узелок бурю похлеще этой? Он изумленно нахмурился:
– Ну а мне-то что с того?
– Я тоже могу, – ответила она.
Удар молнии был мощным и неожиданным, она вырвалась из серых туч, поразила незнакомца в голову и сквозь его тело ушла в землю. Воздух разорвал раскат грома, Сэм сбило с ног и швырнуло спиной в грязь.
Когда ей наконец удалось подняться, она взглянула на то место, где только что стоял ее противник. Обугленное тело все еще дымилось, раскаленные наручники и пистолет шипели, когда на них падали капли дождя. Сэм на мгновение почувствовала тошноту, но, не теряя времени, бросилась к повозке.
– Кира!
Она отыскала лампу, кремень и огниво, дрожащими руками высекла огонь и зажгла фитиль. Поставив стекло на место, девушка с трудом дождалась, когда огонек разгорится, и подняла лампу над головой.
Кира действительно была связана на совесть. Бандит не понял, что превращение произошло не по ее воле. Он боялся, что пленница внезапно вновь обернется Кримом, поэтому он скрутил ей проволокой руки и ноги, засунул ее в спальный мешок и спеленал, точно мумию. Кроме того, он заткнул ей рот тряпьем и накинул на шею проволочную петлю, которую прибил ко дну повозки. На лбу у Киры была большая ссадина, которая еще кровоточила.
Сэм вытащила кляп, и Кира закашлялась.
– Не двигайся, – попросила ее Сэм. – Мне надо чем-нибудь перерезать проволоку, я не могу ее распутать.
Она порылась в фургоне и нашла ручные ножницы. Потом опустилась на колени и попыталась перерезать проволоку в том месте, где петля была прибита к полу, но это чуть не задушило Киру. Тогда Сэм решила сначала освободить ее от мешка. Она перерезала веревки, стащила мешок, разрезала проволоку на ногах. Руки Киры были связаны за спиной. Чтобы освободить их, нужно было сначала избавиться от петли.
– Поверни голову немного в сторону. Мне придется просунуть ножницы под петлю и перерезать ее. Иначе не выйдет.
Это было нелегко, но с ее силой Сэм удалось наконец перекусить толстую проволоку, хотя синяк на шее у Киры должен был остаться надолго.
Кира села, задыхаясь и кашляя, Сэм быстро освободила ей руки и принесла воды. Кира сделала несколько глотков и чуть не подавилась, потом наконец пришла в себя и попыталась заговорить.
– Крим допустил неосторожность, – с трудом выговорила она, – но я на его месте тоже попалась бы. Должно быть, они что-то заподозрили, по крайней мере этот.
– Не волнуйся, – успокоила ее Сэм. – Теперь спешить некуда.
– Он… ты с ним справилась? Как?
– После расскажу.
– Он забрался… в повозку… наверное… когда мы долго ждали, и лежал неподвижно. Должно быть, он залез, когда Крим отходил по нужде. Часовой на границе не заметил или не захотел заметить. – Кира рассказывала, не переставая растирать шею. – Застал меня… врасплох. Я пыталась с ним справиться… но у него… было что-то… Гиря на цепи, наверное. Он меня и уложил. – Она вдруг пристально посмотрела на Сэм. – Тебя тоже?
Девушка была с ног до головы покрыта грязью, но когда услышала вопрос Киры, она невольно коснулась лба, где красовалась огромная шишка.
– Ох!
Она вдруг почувствовала боль в левом бедре. Там была рана, и кровь еще даже не успела свернуться.
– Подстрелил-таки меня, сукин сын!
– Садись! Со мной все в порядке, честно, – твердо сказала Кира. – Давай промоем рану и наложим мазь. Потом я вытащу наружу корыто и бак, если уж льет как из ведра, то надо по крайней мере запастись питьевой водой и помыться.
Рана болела, но Сэм все же удалось выжать из себя улыбку.
– Там, снаружи, не наступи на паленое, – предупредила она, – а дождь… Он будет лить, сколько захочешь.
Клиттихорн, Рогатый Демон Снегов, был гневен, и все вокруг него содрогались в почтительном страхе.
– Да кто они такие, эти девушки, что им удается обойти все наши ловушки? – гремел он. – Одна низводит на нашего лазутчика огонь с неба и настигает судога в его облачном логове, а другая – другая!!! – расправляется с Князем внутренних преисподних, с самим Всадником Бурь! Они спасаются от наших армий, загоняют Голубую ведьму в преисподние, а мы не в силах схватить их! Этому надо положить конец! Они не могут обе владеть магией и все же совершают такое, о чем не мог бы мечтать даже я! Нет, дорогие мои лорды и леди, мы не можем такое допустить!
Внезапно его гнев исчез, словно испарился, уступив место холодному расчету.
– Мы не можем рассчитывать на то, что схватим их обеих, мы их потеряли. Пусть наемники продолжают поиски, однако остальным следует отступить. Отправим все силы наших союзников к Масалуру. Пусть они будут готовы действовать по первому моему сигналу.
– Понятно, милорд Клиттихорн, – проговорил один из генералов. – Пусть они вообразят, что им удалось ускользнуть, а мы схватим их возле самой цели.
– Да нет же, идиот! – вскипел чародей. – Теперь мне все равно, доберутся они до места или нет. Мы и так потратили слишком много денег, времени и сил, чтобы схватить их, и все безрезультатно. Конечно, было бы неплохо выяснить, где они, и точно знать, когда они доберутся до Булеана, однако в конце концов это уже не имеет большого значения, без него они бессильны.
Его приближенные опешили.
– Ваша светлость, вы хотите сказать, что готовы позволить им добраться до Булеана? И это после всех усилий, которые…
– Скажем, я просто не буду этому препятствовать. Но удвойте нашу работу в Масалуре. Нам надо сконцентрировать нашу магию, собрать и направить наших демонов и союзников, чтобы этот негодяй не мог высунуться из своего гнезда. Если он вырвется на волю, мы проиграли. Нет, друзья мои, давайте больше не будем спорить с судьбой. Их явно хранит математика предназначения. Да будет так. Но встретятся они или нет, думаю, нам удастся обмануть предназначение и изменить их разум так, что их не спасет ни предназначение, ни Булеан. Остается проделать один, последний, опыт. Нам надо выяснить, точны ли наши расчеты, достижимы ли наши мечты.
– Милорд, уж не хотите ли вы сказать?..
– А почему бы и нет? Надо же нам проверить, как это действует. Где нам найти лучшую цель? Поразив ее, мы избавимся от единственного врага, который способен нам помешать. Если к этому времени они соберутся вместе – тем лучше: мы избавимся ото всех сразу. Но это уже не важно. Мы назначим точное время и устраним по крайней мере одного, но самого грозного и могущественного врага.
– Но девушка… она ведь может…
– Может – что? Без Булеана она беспомощна, у нее не будет ни руководителя, ни защитника. Необученный талант, не более, а вскоре не останется никого, кто знал бы, как использовать ее дар. Стоит избавиться от этого хитреца Булеана, и остальные сами падут жертвами своей судьбы, которую им так долго удавалось обманывать. Это будет уже не Принцесса Бурь, а всего лишь девчонка, которая может проделывать фокусы с погодой.
– Но, милорд, это же срединная земля! Мы – самая мощная сила, но, если мы обрушимся на одну-единственную средину и уничтожим одного-единственного чародея, это будет означать, что все, в чем он нас обвиняет, – правда! Остальные короли и чародеи сплотятся и обрушатся на нас! Мы не успеем приготовиться к ответному удару!
– Чепуха! Все они либо безумцы, либо дураки! Они припишут это простой случайности, как делали это уже много раз, и не только потому, что это логично, но и потому, что им хочется верить в это. Кое-кто, конечно, может заподозрить истину, но не отважится встать у нас на пути. Остальные прольют несколько слезинок и принесут жертвы своим богам, молясь, чтобы их не постигла та же судьба. Поверьте, друзья, это расчет, а не беспечность! Если нам не удастся уничтожить Масалур, а вместе с ним и Булеана, то сможем ли мы воплотить другие, более великие мечты?
Клиттихорн встал, глаза его горели:
– Ветер Перемен обрушится на Масалур! И скоро, друзья мои, очень скоро после этого бедствия, после пролитой крови, которая удесятерит наши силы, империя Акахлара перестанет существовать!