Булеан - из Внешних Слоев, может, даже из ее родного мира или из мира, похожего на ее. Возможно, и этот Клиттихорн тоже, кто знает? Боже! Очутиться здесь и вдруг обнаружить, что обладаешь почти божественной властью... Неудивительно, что все они рехнулись!
Дориону этот разговор был явно неприятен, поэтому Чарли решила не мучить его больше. Маг казался ей очень хорошим человеком, способным и не лишенным мужества. Тайное сознание им своей вины, его смущение вызвали у нее симпатию.
- Думаю, мы достаточно вымокли, - сказал, вздохнув, маг. - Двинемся потихоньку к границе колоний. Если эти люди до сих пор не отыскали нас, теперь им это вряд ли удастся.
Бодэ кивнула.
- И все же, будь на их месте Бодэ, она бы расставила патрули на границе. Тогда даже если бы не удалось нас остановить, то по крайней мере можно было бы заметить тот мир, в который мы перешли.
- Правильно, так что нам придется быть очень осторожными, - согласился маг. - Давайте не будем слишком рассчитывать на наше предназначение. Даже если предназначение Чарли - достигнуть Масалура, это еще не значит, что то же суждено и мне. Я не собираюсь рисковать.
Около часа они ехали молча. Дорион предупредил, что придется возвращаться назад: они заехали слишком далеко на север и могли оказаться в истинном нуле, откуда ничего не стоило провалиться в бездну преисподней.
Но больше всего маг думал о Чарли. Она не походила ни на одну знакомую Дориону женщину. Она была прекрасна и чувственна - мечта любого мужчины. Но Чарли к тому же была умна, независима и обладала такой волей, что ей могла бы позавидовать королева или волшебница. Даже кольцо рабыни никогда ни одного мужчину не сделает ее подлинным господином.
Ей не нужна была магия, ей не нужно было даже обычное зрение. Если бы только она поняла, какая она на самом деле, ей было бы по плечу все, она бы смогла достичь чего угодно. Она еще просто не осознала, что ее ум - явление куда более исключительное, чем ее прекрасное тело.
Проклятие, он, кажется, влюбился в нее. Черт, у него даже нет настоящего опыта с женщинами. Он никогда не был особенно красивым или сильным, в нем не было ничего такого, что привлекает женщин. Вот и сейчас он товарищ, а не возлюбленный. Он и раньше-то вряд ли нравился ей, а теперь, когда она узнала о его магическом бессилии, он, конечно, лишился последнего шанса.
Не зная, что за ними гонятся всего лишь шесть всадников, путешественники с удивлением обнаружили, что на границе колонии царит мир и она совершенно не охраняется. И все же пересекать границу так далеко от пограничного поста само по себе было достаточно рискованно. Дороги специально прокладывались так, чтобы они вели только к пограничным постам, как правило, запрещалось жить рядом с границей или подходить слишком близко к ней. Вообще все делалось для того, чтобы усложнить задачу тем, кто решит проникнуть в колонию с "черного хода".
Дорион нервничал. Он не хотел входить в первый попавшийся мир, но понимал, что чем дольше они остаются в нуле, совсем рядом с границей, тем больше вероятность наткнуться на кого-нибудь. Они-то еще могли бы спрятаться, а вот лошади...
Чарли всегда завораживала картина меняющихся миров, но теперь она не могла любоваться этим зрелищем. Она видела только энергию, бьющую из туманов нуль-зоны, да расплывчатые очертания Дориона и Мрака, и это начинало ей надоедать. Девушка спрыгнула с лошади и отыскала в своем мешке коробку, на которую было наложено сохраняющее заклинание. В ней хранился мясной фарш для Мрака.
Кот съел свою обычную порцию, а потом вскарабкался к ней на колени; казалось, он совершенно не замечал, что промок насквозь. Мрак устроился так, что его голова лежала на правом плече девушки, прижался к ней и заурчал, как маленький электрический моторчик.
Чарли уже привыкла к заклятию, которое вступало в силу, когда она держала и гладила кота. Правда, было и неудобство в том, что ее мысли могли стать известны тогда, когда она этого не хотела. Бодэ однажды уже обиделась на нее. Случайные мысли начинали бродить в голове Чарли, когда ей становилось скучно. И девушка вспомнила прием, который она разработала, пока была куртизанкой. В ней жили два человека, и она, расслабившись, могла отодвинуть свою подлинную личность далеко на задний план и позволить куртизанке Шари занять свое место. Шари почти ни о чем не думала, она просто сидела, поглаживая Мрака и ожидая приказа.
Дорион наблюдал за чередой миров, медленно сменяющих друг друга. Сперва их встретили высокие гранитные стены. Следующие два мира, которые следовали друг за другом с интервалом приблизительно двадцать минут, представляли собой морские просторы - безбрежная поверхность соленой воды без всяких признаков порта или острова. Впрочем, этот район славился обилием больших и малых островов, а оказаться на кусочке земли, окруженном водой, Дориону не хотелось бы. Правда, в каком-то смысле это было соблазнительно. Робинзон, единственный мужчина на тропическом острове, с двумя женщинами, и одна из них Чарли, к тому же обе они рабыни... Но, черт побери, это же всего лишь фантазия...
И все таки... Его решение никак не отразится на судьбах мира. Важна другая девушка, Сэм. А так заманчиво: он и Чарли лежат, растянувшись, нагишом на золотом песке тропического острова...
Дорион замечтался и чуть не пропустил внезапную перемену в череде колониальных миров. Они сменялись все быстрее и быстрее, так что почти сливались. Только через минуту он сообразил, что происходит, и вскочил на ноги.
- На коней, живо! - крикнул он. - На границе работает навигатор! Значит, мир, который сейчас появится, будет населен людьми, в нем будет какое-то подобие цивилизации, так что мы не окажемся ни в болоте, населенном динозаврами, ни во втором Кудаане!
Чарли пришла в себя, вскочила, засунула кота в сумку и взобралась на лошадь.
Картина, которая вдруг появилась и замерла перед ними, была достаточно привлекательна. Перед ними лежала просторная равнина, освещенная ярким лунным светом и покрытая высокой травой. Равнина спускалась к белому песчаному берегу бухты, где на темной глади воды виднелось несколько светлых пятен, должно быть, острова. По обеим сторонам бухты вздымались скалистые обрывы, которые справа образовывали большой мыс, а слева уходили вдаль и терялись во тьме, где мерцали только отдельные огоньки, которые говорили, что берег тянется на порядочное расстояние. Это мог быть очень большой остров, а может, и целый материк. Горячий влажный воздух ударил им в лицо.