— Долго еще ехать до этой проклятой горы? — спросил он.
— Завтра мы наверняка будем там, — ответила Дарейна.
Конан от изумления даже присвистнул.
— В самом деле, очень скоро! — с подчеркнутой иронией в голосе заметил он. — Странно, что тебе не пришло в голову отправиться куда-нибудь подальше?!
На лице Дарейны застыла мина недовольства.
А ты вообразил, что Слезу Дианирина можно растворить в любой случайно встретившейся тебе на пути лужице?! — с ехидцей отозвалась ведьма. — Что ж! Попробуй! — она натянуто рассмеялась.
— Да мне, признаюсь, вообще не понятно, каким образом вода может растворить Слезу? — с едва заметными примирительными нотками в голосе произнес Конан.
Взгляд Дарейны чуть смягчился.
— Все потому, — с воодушевлением начала ведьма, — что ты считаешь, будто Слеза Дианирина — это обыкновенный камень!
— Ну?! Конечно же, не обыкновенный, — возразил киммериец. — Я признаю, что Слеза обладает какими-то магическими свойствами.
Дарейна сдержанно улыбнулась.
— И все же по-твоему Слеза — это камень?! — с лукавыми искорками во взгляде повторила она.
Конан растерянно пожал плечами.
— Слеза Дианирина, — с торжественной интонацией продолжала молодая ведьма, — это застывший огонь! Частичка самой звезды Дианирина!
— Да перестань же ты, наконец, повторять одно и то же! — не выдержал киммериец. — Лучше расскажи, что это за озеро такое в скале Черного грифа?
Дарейна обиженно поджала губы. От нее снова повеяло злобой. Она взмыла вверх и теперь летела высоко над головой Конана.
— Эй! — что было мочи крикнул киммериец. — Ну, прости, если что не так! — и затем уже себе под нос с усмешкой пробормотал: — Какие же, Нергал их всех побери, они обидчивые, эти ведьмы!
Только он сказал это, как услышал позади себя голос Дарейны.
— Будь осторожней, ибо они, к тому же, на редкость злопамятные! — в ее тоне слышалась ядовитая насмешка, угроза и вместе с тем что-то беспомощно досадливое.
Конан обернулся и тотчас же встретился с укоризненным взглядом ведьмы.
— Итак, что же это за озеро в Скале Черного грифа?! — повторил киммериец.
Дарейна молчала.
О чем-то сосредоточенно размышляя, она устремила взгляд перед собой и даже не моргала. Ее лицо казалось неживым. Конан глядел на нее с нетерпением.
— Мне немного известно, — тихо начала она, при этом ее глаза оставались неподвижными. — Каждая, посвящаемая в служительницы Дианирина, должна совершить священное омовение в этом озере. Но если же, — ее голос дрогнул, — обычная ведьма снова окунется в него… — она вдруг замолкла, как будто у нее сперло дыхание.
— Что с ней произойдет? — с нетерпением всматриваясь в лицо Дарейны, поторапливал ее с продолжением Конан.
— Точно не знаю, — сдавленно произнесла молодая ведьма. — Но только… не хотела бы я такой участи, — она выдавила из себя тихий короткий смешок.
— С чего же ты взяла, что вода этого озера сможет растворить Слезу Дианирина? — осторожно спросил Конан.
Взгляд Дарейны метнулся в сторону киммерийца и обжег его своим прикосновением.
— Так должно быть, — жестко сказала ведьма. Конан снисходительно улыбнулся в ответ.
Дарейна что-то недоговаривала — он понимал это. И понимал также, что ведьмы никогда не выдавали своих секретов простым смертным, вроде его, Конана. Если же сейчас их, Дарейну и киммерийца, и объединяло одно желание — избавиться от Слезы, то ведь даже в этом каждый из них был заинтересован по разным причинам.
Конан превыше всего надеялся спасти маленькую Насингу, а ведьма мечтала стать верховной хранительницей…
Глава XXV
«Тайна верховной хранительницы»
К полудню следующего дня они наконец достигли скалы Черного грифа. Это была темно-серая каменная громадина, значительно превосходившая в высоту все окружавшие ее скалы и по форме напоминавшая птицу — косальского грифа.
Даже сейчас, в лучах яркого полуденного солнца, она выглядела мрачной, неприступной и зловещей.
У каменной птицы были глаза, два зияющие чернотой отверстия, причем походили они, скорее, не на птичьи, а на человеческие, удлиненного миндалевидного разреза, с чуть приподнятыми внешними уголками.
И у Конана вдруг возникло совершенно определенное чувство, как будто глаза эти наблюдали за ним с холодной величественной надменностью.
— Всем так кажется, — точно угадав мысли киммерийца, с насмешкой произнесла Дарейна.
— Что — кажется? — с подчеркнутой небрежностью в голосе, но все же с трудом сдерживая преисполнявшее его волнение, спросил Конан.
— Да то, что глаза Черного грифа следят за тобой, — невозмутимо ответила Дарейна. — Ты ведь об этом думал?! — она издала ироничный смешок.
Киммериец отозвался недовольным хмыканьем.
У подножия скалы Конан спрыгнул с седла и, держа на руках маленькую принцессу, направился вверх по узенькой, рискованно крутой тропе. Впереди него летела Дарейна.
Киммериец шел медленно. Тропа часто обрывалась и появлялась снова уже где-нибудь далеко впереди.
Конану приходилось перескакивать с камня на камень, взбираться на высокие уступы и, к тому же, то и дело слышать обращенные к нему язвительные реплики Дарейны.
— Ну что же ты там копаешься?! — с усмешкой говорила ведьма. — Поторапливайся!
Конан едва сдерживал возмущение. Да и не стоило тратить силы на бесполезные словесные перепалки! Девочка, лежавшая у него на руках, что-то бормотала во сне, тихонько постанывала и вертела головой.
В солнечном свете она выглядела пугающе бледной, через тонкую кожу просвечивали сиреневые жилки, губы были так бледны, словно в них не было ни кровинки, под глазами залегли тени, а волосы были безжизненно тусклыми.
Наконец Дарейна, сложив крылья, опустилась на камень, повернула голову в сторону поднимавшегося вслед за ней киммерийца и сказала:
— Здесь вход в скалу, — ее голос теперь прозвучал тихо, взволнованно и без обычной ядовитой насмешки.
Когда же Конан поравнялся с Дарейной, он действительно увидел в скале огромное, неопределенной формы отверстие. И поскольку скала напоминала птицу, это самое отверстие располагалось как раз на шее. Конан уже было сделал шаг в его сторону, как вдруг замер… перед ним был не тоннель, не грот, а — провал.
— Там есть ступеньки, — разгадав причину замешательства киммерийца, произнесла Дарейна. — Но будь осторожным, они очень узкие — можно сорваться. — И снова Конан отчетливо услышал в ее голосе волнение, даже как будто тревогу. — Иди же! — прошептала молодая ведьма. — Чего ты ждешь?!
Упомянутые Дарейной ступеньки, а именно — первую из них киммериец, скорее, не увидел, а угадал. И когда его нога коснулась камня, он с облегчением выдохнул. Дальше было проще: вторая ступенька, третья… Как и предупреждала Дарейна, лестница была очень… нет — слишком узкой. Она вела куда-то вниз, при этом одна ее сторона тесно прилегала к стене, а за другой зиял провал. Ко всему прочему, ступеньки были неровными и скользкими. Конан шел очень осторожно. Рядом с ним над провалом летела Дарейна. Откуда-то снизу, доносились частые звуки бьющейся о камень воды. И чем дальше, тем все больше они раздражали Конана, он и сам толком не понимал — почему? С каждой секундой (или… с каждым шагом вниз) киммерийцем овладевало какое-то неопределенное, мучительно тревожное чувство.
Что-то неразличимое взгляду, поднималось из самых глубин скалы. Витало в тяжелом воздухе. Проникало внутрь Конана, властно подчиняло себе все его существо.
Становилось темнее. И опять киммерийца и Дарейну сопровождал тусклый голубоватый свет. Спуск казался бесконечным. Все тело Конана как будто онемело. Ноги двигались по инерции. Перед глазами все качалось, двоилось, пульсировало.
И вдруг… нога Конана опустилась на каменную ступеньку и, поддавшись внезапной слабости, беспомощно скользнула в сторону. Следующее мгновение — и потерявший контроль над своим телом киммериец сорвался с лестницы, Он ничего не различал перед собой, ничего не чувствовал.