Орлик сходу вломился в дом, решительно пройдя его насквозь. Затем вышел на крыльцо.
— Никого. — Коротко ответил на немой вопрос Борута Микола.
— А раненый?
— Он и так умирал…
— Ясно.
— Это зачем же ты его так, Адам? — Спросил Микола князя, склоняясь над неподвижно лежащим с окровавленной головой разбойником.
— А что, я его оглушил…
— Разве так глушат? Ты ж ему череп проломил, русинская сила…
— Жаль, видно силу не соизмерил в горячке боя…
— Точно. Не со-из-ме-рил, — по слогам повторил вслед за Борутом Орлик.
Граф, который без толку так и просидел на своем черном аргамаке посреди двора все это время, в этот миг посчитал нужным вмешаться в негромкий разговор русинов.
— Господа, да что их жалеть? Эти сволочи добивали беззащитных, так что самое место им на суку с петлей на шее. Можно сказать, — продолжал горячо вещать юный граф, — вы, князь, оказали этому негодяю услугу, ведь он погиб в бою от руки благородного человека.
— Вы правы, граф. Но перед смертью все равны. — Спокойно откликнулся Адам. — У нас еще много дел, надо найти пленников, они где-то здесь.
Из-за угла дома появился довольный Скворуш, толкая перед собой уже связанного разбойника.
— А вот и четвертый, мой князь, принимай товар. — Оскалив белоснежные зубы и гордо выпятив грудь, Сашко, гордый своей удачей, толчком поставил бандита на колени.
Князь подошел к оставшемуся в живых разбойнику, который больше не пытался дергаться, и только бешено вращающиеся глаза показывали его ярость.
— Покажешь, где пленные? — Спросил Борут.
— Ищите сами, — выплюнул ему в лицо бандит, злорадно ухмыльнувшись.
— Паскуда! — Зло выругался Скворуш и ударом сапога в спину сшиб пленника на землю. Наступив на шею врага, он вдавил его лицо в пыль и поднял глаза.
— Кончай его, — кивнул князь.
Скворуш, хищно сверкнув глазами, вынул из-за спины нож и, склонившись над разбойником, резко оттянул его голову назад. В глазах бандита, приходящего в себя после удара, успело промелькнуть понимание происходящего и животный ужас, прежде чем лезвие ножа Скворуша с безжалостной стремительностью полоснуло его по горлу. Кровь хлынула из раны, окрашивая траву и землю багряным.
Князь обошел каменные развалины и направился к остальным. Проходя мимо тела молодого вагра, так и застывшего с изумленным выражением на еще полудетском лице, Адам почувствовал мимолетное сожаление, решив позже похоронить его здесь же по христианскому обычаю. Скворуш присоединился к нему через пару мгновений, на ходу брезгливо вытирая кинжал о красный колпак разбойника, который тут же отшвырнул в сторону.
— Мерзавец прокусил мне руку, — зло сказал он, — при таких гнилых зубах возникает опасение, что в рану мог попасть яд.
Борут ответил улыбкой, которая далась ему нелегко:
— Неплохо, брат, — сказал он, — даже среди разбойников не встречал еще такого безумца. Хорошо, что именно ты оказался у него на пути, а не Хортичи. Надо же так спрятаться!
— От меня не спрячешься, командир, — сразу заулыбался Скворуш, перестав зажимать окровавленную кисть. — Что с остальными?
— Мертвы. Все. Орлик тоже отличился. Ранен, получается, только ты.
— О, пустяки, ей Богу. Царапина просто.
Адам недоверчиво взглянул еще раз на его руку и сказал:
— Ладно — позже посмотрим, может прижечь надо.
— Командир, умоляю — только если ты. Орлика не подпущу.
Адам улыбнулся еще шире, кивнул:
— Посмотрим. Ладно — надо вход искать. Посмотреть что там внутри — правда ли пленники. И быстрее. Живы ли они неизвестно — раз охранять оставили такую тварь.
— Да что его искать, — хмыкнул Скворуш. Дай мне пять минут.
— Хорошо, иди, но сам не лезь, позовешь меня.
— Слушаюсь.
Они вышли на поляну, где оставались граф со слугой и лошади. Орлик и Хортичи как раз тоже подошли. Скворуш взял у слуги графа флягу, и жадно сделав несколько глотков, вытер рукавом усы и направился обратно к бесформенному строению.
— Все чисто, командир, — доложил Орлик, провожая Сашко взглядом. — Больше никого нет вокруг.