— Пусть. Но почему сейчас ты отказался даже от половины его?
— Это довольно трудно объяснить. С одной стороны. С другой — очень просто.
— Тогда объясни. Растолкуй мне, куда исчезает жажда обладания — миром, человеческой жизнью? Куда?
— Трудный вопрос, Кронос. И я вижу, что ты сам пытался ответить на свой же вопрос.
— О да.
— Наверное, на поиск ответа было потрачено немало времени.
— И исписано много листов бумаги. Так я жду.
Дарий вздохнул и положил ладони себе на колени.
— А если я скажу, что ответа нет? Что тогда?
Кронос помолчал некоторое время, а потом опустился спиной на ложе и закинул руки за голову.
— Тогда, скорее всего, я захочу тебя убить. И в этом желании меня никто не остановит — я убью.
Он не мог видеть, как губы Дария тронула ещё одна улыбка — на этот раз в ней было больше света.
— Вот ты и получил ответ на свой вопрос. Жажда обладания миром и человеческими жизнями исчезает, когда уже не хочется убивать. Когда убийство превращает тебя из Бога в раба — и ты это понимаешь. Вчера ты был господин, сегодня — раб. Кому такое понравится?
— Так ты решил освободить себя?
— Да.
Кронос поднялся с ложа, кликнул слугу, приказав тому принести вина и еды.
— Дарий, я знаю, что ты голоден. Разделишь со мной ужин?
— Конечно. Почему нет?
Они ели молча, каждый был погружён в собственные мысли. Наконец, Кронос нарушил затянувшееся молчание.
— Я всегда восхищался тобой, Дарий, — тогда и особенно теперь. Я мог бы назвать тебя безумцем, но не назову. Для такого заявления я слишком хорошо тебя знаю. Но путь, на который ты ступил, труден как никакой другой.
— Да, он труден. Но в нём есть одно неоспоримое достоинство: он даёт свободу.
— Я знаю.
— Свобода, в свою очередь, даёт силы преодолеть все трудности.
— Твоя свобода отняла у тебя меч. Дарий, разве ты забыл, кто ты есть такой? Кто я такой? У тебя нет меча, у меня он имеется. И я могу им воспользоваться.
— Что в таком случае тебя останавливает?
— Ты. Ты и твой путь.
Впервые за весь вечер Дарий посмотрел на своего собеседника с некоторой тревогой.
— Могу ли я надеяться, что ты отпустишь меня?
— Можешь.
— Меня ждут в соседней деревне, умирающему крестьянину нужен духовник. Если ты не против, то я бы отправился туда прямо сейчас.
— Не стану тебя задерживать и даже дам тебе охрану. Последний вопрос, Дарий… Митос. Ты не знаешь, где он может быть?
— Не знаю. Мы не виделись очень давно.
— Жаль. Я часто вспоминаю его.
— Мне пора…
Дарий поднялся, на его лице было написано смущение.
— Кронос, я бы хотел поблагодарить тебя.
— Не стоит благодарности. Общение с тобой украсило мой вечер.
— И всё-таки… Я всего лишь бедный францисканец, у меня ничего нет, но…
Дарий опустил руку в карман сутаны и достал маленькое распятие на простом чёрном шнурке.
— На память — о вечере, ты сам сказал, что я его тебе украсил. И ещё… Мой путь, Кронос… Вдруг пройдёт время и он перестанет казаться тебе трудным.
— Я сохраню твой подарок. На всю жизнь. Когда мы встретимся в следующий раз, ты сможешь увидеть его на моей шее.
— Я бы предпочёл увидеть твоё сердце… Твоё обновлённое свободное сердце.
— А вот этого я тебе обещать не могу…
Кронос смог разыскать Дария лишь осенью 1993 года. Он зашёл в парижскую церковь Юлиана-бедняка, где ему сообщили о смерти отца Дария. Он закрыл двери храма за собой и вместе с ними закрыл своё сердце — навсегда.
В 1997 году в Бордо подарок Дария всё ещё был с Кроносом.
Он стоял в одиночестве и старался найти нужные слова, но все молитвы, что он знал, вдруг забылись. Мечты, что никогда не принадлежали ему, потерялись, или на всякий случай были убраны подальше. До завтра ему придется обходиться без них.
Митос задумчиво смотрел на три простых надгробья и пытался найти нужные слова, не зная, есть ли слова для того, что ему хочется сказать.
— Я так и знал, что найду тебя здесь.
Чуть повернув голову, бессмертный, не глядя, ответил:
— Уходи.
— Я бы предпочел остаться и послушать твою версию. Мне кажется, Мак кое-что упустил.
— Он не понимает, — Митос снова повернулся к могилам — к тем троим, кто только и мог понять, но никогда уже не сможет — и вздохнул. — Никто не понимает.
— Я могу попробовать, — заметил Джо.
3
«Дорога в Дамаск» — выражение, означающее переломный момент в жизни; поворотный пункт, решающий момент, прозрение; внезапное озарение (за которым следует резкая перемена); чудесное превращение. Согласно Деяниям Апостолов, Павел (Савл), будучи яростным гонителем христиан, направлялся в Дамаск для очередной расправы. Однако по пути Савлу явился Господь. Придя в Дамаск, Савл принял крещение и вскоре стал одним из наиболее деятельных и авторитетных апостолов.