— Нет, что ты, отличная группа, — поспешил уверить его Горец. — Не в этом дело.
— Тогда в чем?
— Эм… понимаешь, Джо… — замялся Маклауд, беспомощно поглядывая на Митоса. — Нужна твоя помощь.
— Как Наблюдателя, — вставил Старейший.
— Нет.
— Но Джо!
— Нет!
— Но этот важно!
— Нет и еще раз нет!
— Всадник в Париже, — закинул удочку Митос.
— Да, и я как раз сейчас на него смотрю.
— Ты не понял, еще один Всадник.
— Что? Что значит «еще один»? Митос, сколько же вы их наплодили?
— Это последний. Честно, последний.
— И кто на этот раз? Всадник — налоги, Всадник — политика, Всадник — глобальное потепление? С каким ужасом человеческого рода мы теперь имеем дело?
— Не смешно, Джо. Кстати, в хрониках он не числится. Ты разве не хочешь заполнить еще один пробел?
— Не пытайся меня подкупить.
— Почему?
Джо задумался над ответом, а Маклауд молча наблюдал за разгоравшейся баталией.
— Ты уверен, что в хрониках его нет? — Наблюдатель в Доусоне начал перевешивать.
— Если и есть, то в очень старых, и под другим именем. По крайней мере, фотографии я его не видел.
— Так чего вы тогда от меня хотите?
— Просто дай посмотреть в сводках, кто из Бессмертных недавно появился в Париже. Возможно, он засветился уже после того, как я ушел.
— Нет уж, я сам посмотрю. Как он выглядит?
— Среднего роста черноглазый брюнет.
— Черт с вами, я позвоню, если узнаю, — вздохнул Доусон. — Но это в последний раз.
— Конечно, в последний, — сделав честные глаза, кивнул Митос. — Спасибо, Джо.
— Спасибо, — серьезно повторил Маклауд. — Кстати, это действительно отличная группа.
В ответ Джо лишь сердито хмыкнул и, махнув рукой, отправился к своей стойке под аплодисменты в адрес музыкантов.
Он позвонил через несколько часов, нарушив слегка напряженное молчание, воцарившееся на барже между двумя Бессмертными. До этого Митос обмолвился, что Ишум покинул Всадников из-за конфликта с Кроносом. Немой укор «а ты-то почему не мог?» во взгляде Горца отбил у Старейшего желание говорить дальше. Так что они на какое-то время сосредоточились на других вещах: шотландец наблюдал закат, а Митос разглядывал кубики льда в своем стакане. Зазвонивший телефон поднял Старейший, по окончании разговора он сообщил:
— Позавчера в Орли приземлился самолет с неким Франком Венсаном на борту. По данным Наблюдателей — это молодой Бессмертный, проживает сейчас в Марселе, где держит небольшое туристическое агентство.
— Думаешь, это он?
— Похоже, что да. Описание подходит. Его заметили после поединка, в котором он одолел какого-то головотяпа. Наблюдатель этого типа решил, что перед ним удачливый новичок.
— А потом так решили все. Ловко получилось.
— Да уж.
— Постой, ты думаешь, он это специально сделал?
— Не обязательно. Возможно, простое совпадение. Я же говорил, древних Бессмертных легко потерять, потом их принимают за других.
— Как Кроноса.
— Например.
— Так что этот Ишум делает в Париже?
— По официальной информации — у него тут деловая встреча. Что-то касающееся работы.
— А по неофициальной?
— А неофициальной, увы, никто не обладает.
Маклауд одним глотком допил оставшееся в стакане с подтаявшим льдом виски и потер подбородок.
— А может это ничего и не значит, как думаешь? Может он действительно просто приехал по делам и все?
— Все может быть, Маклауд, — пожал плечами Старейший и добавил почти про себя: — Но теперь он знает, что я тут.
Словно в противовес вчерашнему утру, Париж решил порадовать своих жителей ясным небом и ярким солнцем, делая город похожим на картинку с сувенирной открытки.
Бессмертный удобно расположился за маленьким столиком, вооружившись чашечкой отменного кофе. Не зря Митос выбрал это место, вид из кафе действительно открывался отличный — кусок набережной и Нотр Дам среди молодой зелени.
Примерно в то же время, когда накануне состоялась неожиданная встреча, знакомый зуд возвестил о приближении собрата. Но он появился не один, а в сопровождении своего вчерашнего собеседника.
Старейшему не удалось убедить Маклауда остаться на барже, когда тот узнал о планах Митоса встретиться со своим давним товарищем. Да он особо и не настаивал, столкнувшись с полным упрямой решимости взглядом шотландца, который не желал сидеть и дожидаться, а хотел сам лично быть в центре событий.