Пусть не сейчас; потом, когда достроим Станцию…
«Я не спасся: меня спасли», — так бы я начал, если б решился.
За минуту до гибели «Савоя» меня нашел Мазур, с колбонгским ружьем на локте, перемазанный кровью. Левая глазница пилота была пуста; имплант — то, что только казалось имплантом — он сжимал в ладони.
— Надо же было так совпасть, а, Саш? — весело сказал Мазур. — Сразу два шпиона на одном корыте! Жаль, один — не настоящий.
— Костя, ты… — растеряно пробормотал я.
— Прости за все: за побои, за то, что не попал на Аргус с первой группой. — Его тон сделался серьезным. — Всадники не будут рисковать, чтобы нас спасти: машины не одобряют геройства… Скоро тут рванет. Мой Луч рассчитан на эвакуацию одного человека: он переправит тебя на станцию. Не поминай лихом, береги близких.
— Костя, да нет у меня близких! — выкрикнул я. — Я все выдумал, и сестру, и братьев, и… Просто хотелось, чтобы…
— Я знаю, что выдумал. — Мазур улыбнулся и навел «имплант» на меня. Мир вокруг затопило бледно-голубое сияние, но я все еще слышал спокойный Костин голос. — Ну и что? Сейчас нет, а потом будут, Саша. В конце всегда побеждает добро!