Принесли ужин, который я, несмотря ни на что, проглотил с аппетитом. Потом в боксе приглушили свет. Измотанный волнениями Вученивич вскоре захрапел на своей койке, а я все никак не мог отключиться: то проваливался в полудрему, то просыпался от сотрясавших корпус корабля вибраций. В конце концов, усталость взяла свое и я стал засыпать по-настоящему, но тут за мной пришли.
— Кремнев, выход, — с чудовищным акцентом сказал лысый колбонг с татуировкой на черепе, поведя в сторону двери нелепым, но смертоносным ящичком-оружием. — Капитан, приказ.
Вученевич заворочался на койке, но не проснулся. Бесшумно надев предложенный мне серый комбинезон — слишком просторный и широкий в плечах — я вышел вслед за немногословным провожатым. Старшина Квифт, оставшийся вместе с напарником сторожить бокс, бросил нам вслед пару сердитых фраз на родном языке.
Я ожидал, что меня отведут куда-то к медикам или к Мазуру. Но оказался в корабельной библиотеке.
Точнее, это я окрестил небольшой зал библиотекой, потому как с удивлением обнаружил там несколько шкафов с бумажными книгами. Остальное пространство вдоль стен занимали гудящие черные кубы, составленные друг с другом наподобие русских шашек. В центре зала у черной трехгранной колонны стоял Норнис.
— Датчики показали, что вы не спите, — сказал он. — Я подумал, вам будет интересно взглянуть. Голопроэктор на «Савое» хорош.
Норнис прикоснулся к колонне: она исчезла — и на ее месте возникла Башня.
Изо рта моего непроизвольно вырвалось ругательство — так она была величественна и прекрасна.
Норнис хмыкнул, довольный произведенным эффектом. Башня возвышалась перед нами от пола до потолка; серый камень стен покрывала почти стершаяся от времени резьба. Норнис приблизил изображение, и я увидел сюжеты битв, свадеб, похорон и других, совершенно непонятных мне обрядов… И лица, тысячи лиц, не отличимых от человеческих.
— Усыпальница Древних Королей, — сказал Норнис. — Величайшее произведение искусства, символ цивилизации Колбонга. Посмотри, инженер Первой Лунной станции Александр Кремнев, во что Всадники превратили его! — Он коснулся панели управления проектором.
Теперь мы как будто стояли на стеклянном мосту: внизу простиралась усыпанная обломками камня и кусками оплавленного металла равнина, угрюмая, безжизненная.
— Ты случайно оказался втянут в чужую войну и скоро будешь убит, — сказал Норнис. — Такова судьба, и ни ты, ни я не можем изменить ее. Но ты имеешь право знать, что это за война. Так смотри же… Смотри!
Голопроектор работал во всю мощность; под нами и вокруг нас сменяли друг друга картины чудовищных разрушений.
— Всадники говорят, что отсекают лишь те руки, что держат оружие, но это ложь! — воскликнул Норнис. Он был сильно возбужден; я заподозрил, что он пьян или одурманен чем-то. — Их цель — не само зло, но вся та культура, что его породила, и чем многочисленнее жертвы, чем глубже хаос и деградация, чем сильнее откат назад — тем лучше, считают они. Тем вернее будет усвоен урок и цивилизация пойдет по другому пути… Всадники с орбиты разрушили наши памятники, наши космодромы, наши заводы, наши лаборатории: на свободу вырвалась белая чума — и у нас не хватило сил остановить болезнь, потому что бомбы Всадников убили ученых и докторов. Колбонг никогда не был мирной планетой: мы привнесли во Вселенную много горя и сами вырастили свою смерть в пробирке. Но справедливо ли такое возмездие, скажи мне, инженер Александр Кремнев?!
Я подумал, что это вопрос из тех, на которые лучше не отвечать.
— Кто такие Всадники Нар’дана? — спросил я вместо этого. — Почему они так сильны?
— Всадники — наследники Предтеч, — сказал Норнис. — Потомки тех, кто обслуживал их машины.
Он снова коснулся панели управления, и апокалиптические картины исчезли: на их месте снова появилась башня. Еще одно касание — и пара кубов отъехала от стены, трансформируясь в подобие кресел. Жестом он предложил мне сесть, но сам остался стоять.
Я сел, так как все еще чувствовал слабость. Кресло было слишком большим для меня, как многое другое здесь; всего на йоту — но эта йота несоответствия свербела, как заноза под ногтем. Против воли я чувствовал себя ущербным недомерком.
— Нар’дан — самая большая из оставшихся после Предтеч станций-планетоидов: все Всадники живут на таких станциях, связанных Лучами, — сказал Норнис. — Общество Всадников управляется машинами, потому как машины, считают они, беспристрастны и справедливы: их суждения о добре и зле вернее человеческих. Машины решают, на кого и когда Всадники обрушат свой кулак; а на станциях машины решают даже то, когда Всадникам жениться и заводить детей… Можешь себе такое представить?