Отец мотнул головой и отвернулся ко мне спиной. Он рассматривал кристалл, лежащий на столе.
— Ты предлагаешь выбрать между вами двумя? И что дальше? Прекратишь со мной общаться? Или же наоборот?
— Это зависит от тебя. Ты первый начал конфликт. Тебе и ставить в нем точку.
— А что сделаешь ты?
— Упаду на колени и буду молить вас с матерью о принятии в семью, — натянуто улыбнулась я. И куда резче добавила: — Мне осточертело делать к вам первые шаги…
— Сандра, — угрожающе прошипел отец.
— Осточертело слушать ваши нотации и критику. Осточертело врать государственному психотерапевту, выгораживая тебя!
— Послушай меня… — он попытался обнять меня за плечи, но я вывернулась, отходя к двери.
— Да срала я на твое мнение! Еще раз тронешь меня, и я не буду с тобой церемониться.
Я почти успела выйти, как позади послышался омерзительный стеклянный треск. У меня этот звук вызвал крайне неприятные ощущения, заставляя все внутри сжаться. Не смогла удержаться от того, чтобы оглянуться.
Отец стоял пораженный, глядя на бесчисленные трещины, что покрывали наклонный экран терминала. Какая-то деталь в его руке тоже была далеко не в лучшем состоянии. Зато кристалл-накопитель счастливо пережил экзекуцию.
— Ты додумался разбить синт стеклом? — язвительно уточнила я.
— Заткнись, — процедил он сквозь зубы и раздраженно отбросил сломанную деталь на и без того угробленный стол.
— Невероятно высокоинтеллектуальный аргумент.
— Мне третий раз в жизни захотелось тебя ударить! — куда агрессивнее гаркнул отец.
При этом от него не исходило угрозы. Поэтому я позволила себе приблизиться к импровизированной наковальне.
Мы оба уставились на целехонький с виду синтетический кристалл посреди разрухи. Модулю дорога была только на переработку, он превратился в белесое стеклянное крошево. Дорогущий, наверное.
— А когда во второй?
— Что?
— В первый ты меня треснул. Не спорю, на твоем месте я бы и сама не удержалась. А когда во второй?
— Когда ты предложила… — отец замялся и перевел взгляд на накопитель.
Лучше бы он меня тогда ударил. Может, вправил бы на место поехавшие мозги? Сколько проблем и идиотских решений можно было избежать.
С некоторым волевым усилием отец попросил:
— Ты не могла бы ее забрать? Мне кажется, Марта не разбилась, потому что хочет жить.
— А мне кажется, что кристаллы кварца прочнее стекла и… что это вообще такое? — я ткнула в покореженную деталь.
— Уничтожить ее мы всегда успеем. Но ты права по поводу личности: я успел вложить в нее слишком много. Для меня нейросети словно живые люди. Ты должна это понимать.
О да, я понимала.
Для моего гениального отца куда важнее была синтетическая версия дочери, чем живая из плоти и крови. Но сейчас он торговался совсем не с тем человеком.
— Возьми молоток и сделай ей трепанацию.
— Сандра, — он жалобно свел брови.
— Этот выбор проще, чем тебе кажется: реальная неидеальная дочь или потенциальная идеальная.
Отец замер и уставился на мое лицо.
Кажется, зря я вообще дала ему выбор. Молча отдала кристалл и ушла в закат — это было бы лучшим решением. А теперь с каждой секундой все больше хотелось расцарапать ему лицо в кровь, потому что он не мог определиться.
— Спасибо, — не выдержала я.
— У меня нет молотка, — выдал он наконец.
Да конечно. Словно проблема в сраном молотке.
“Аля, вы там кроссворды разгадываете? — раздраженно поинтересовался брат. — Нельзя так. Теть Леля тут уже на измене.”
“Неужто, ревнует?”
“Не шути так.”
“Скоро будем.”
Подавив раздраженный вздох, я осторожно забрала накопитель из груды осколков и положила на пол.
— Эта штука ведь сломана? — указала я на полуразбитую деталь.
— Это процессор. И да, самая дорогостоящая часть не подлежит восстановлению, — отец внимательно наблюдал за моими действиями.
Металлическая часть процессора легла на кристалл. Сверху с небольшим размахом отправилась ножка кресла. А гравитация и немалый вес завершили дело, обрадовав меня характерным хрустом.
Чтобы убедиться, я склонилась к полу, рассматривая результат. Белая кристаллическая крошка не оставила сомнений: с милой и очаровательной феечкой Мартой было покончено.
— Что ж. Я дважды ее убила. Надеюсь, не придется в третий раз?
Отец пристально смотрел на меня, не говоря ни единого слова. Под невозмутимым видом скрывалась буря эмоций.
Как будто мне это далось легко! От двухдекадного плода было легче избавиться, чем от цифровой версии ребенка. Тот хотя бы со мной не беседовал.