— Я выполню все, что ты прикажешь, мой король, — почти без хрипоты ответила Гранья.
— Вот и хорошо, — ответил Майлгуир, погладил волчицу по голове и тихо вышел…
Голос брата разливался от входа вместе со светом. Майлгуир остановился и прислушался, придержав и своего провожатого.
— Вот знаешь, Ллвид, что мне в тебе нравится?
— Что, принц Мэллин? — утомленно отозвался Ллвид.
— Что Джаред на тебя совсем не похож! — и сказано это было тоном влюбленного менестреля. Значит, брат развлекался на публике.
— Прошу попридержать язык, принц Волка! Иначе ваши смелые высказывания могут быть поняты превратно!
Майлгуир покачал головой: сколько Ллвиду лет, а простые правила общения с Мэллином так и не усвоил.
— То есть как это «прекратно»? «Превратно»? «Очень верно», ты имел в виду, так ведь, л-лэ-э-эрд?
— То есть, принц, кто-то может решить, будто я вам все-таки нравлюсь! Всем известна
ваша нелюбовь к советнику, — Ллвид припечатал холодом, прямо как Джаред, но в отличие от джаредовых, его слова на Мэллина не действовали. Вернее, действовали, но не так, как старейшине бы хотелось.
— Так ты же мне нравишься! Я докажу-у-у! В твою честь, о великий л-л-э-эрд, я спою сто двадцать песен! Слушай первую: «О белом волке я пою, услышьте вопл… песнь мою-ю-ю-ю!»
Брат взял невероятно высокую ноту и неожиданно смолк. Майлгуир против воли улыбнулся: с Мэллином можно было общаться только несерьезно, иначе существовал немалый риск заработать себе нервное расстройство, к чему Ллвид сейчас наверняка шел семимильными шагами.
И король быстро пошел на свет. Не в том состоянии был Ллвид, при всей своей выдержке, чтобы долго терпеть выходки Мэллина. Брат подмигнул, весьма довольный собой. Рядом была охрана, а более никого.
Солнце, больше похожее на луну, с трудом пробивалось из-за пепельной дымки над далекими черными пиками, грозной короной окружавшими Укрывище.
— Получилось? Ты снял проклятие? — бросился Ллвид к Майлгуиру, пожирая его глазами, а услышав короткое «нет», рявкнул: — Убирайся отсюда! Я так и знал, так и знал! Ты не можешь ничего! Ты даешь ложную надежду, после которой действительность еще больнее! Тебе верят — и идут за тобой на смерть! Ты…
— Я не смог снять проклятие, потому что его нет на Гранье, — тихо ответил Майлгуир, вспомнив, каким образом остужал его собственный гнев Джаред. — Как нет и истинной любви.
— Да откуда ты знаешь? — ощерился Ллвид.
Майлгуир ухмыльнулся.
— По опыту. Я прощаю тебе твою дерзость, но мне нужны силы. И я не хочу их тратить в бесплодных спорах о том, что я знаю и сам.
Ллвид поперхнулся, дернул головой, поправил серебристый наряд с темно-зелеными вставками.
— Но… если на ней нет проклятия… то почему она так плоха? Или… — рванулся белый волк к Майлгуиру в отчаянной надежде, — или она не умирает?
— Умирает, — ответил король. — Проклятие висит на ком-то другом. На кого не подействовала сильнейшая приворотная магия. Дай мне поговорить с главой стражи Укрывища.
— Все, что тебе нужно, я могу сказать и сам, — огрызнулся Ллвид, но без особой злобы.
Майлгуир молчал, надеясь, что даже обезумевший от горя отец поймет, насколько быстрее все можно выяснить, если не приплетать стародавнюю месть и текущие беды.
— Лагун, — наконец позвал Ллвид, и перед Майлгуиром мгновенно возникла тень. Серая тень того, кто обеспечивал охрану Укрывища и про кого уважительно отзывался сам Алан.
— Расскажи нашему владыке все, что он захочет узнать, а я…
— А я пойду-ка поброжу и спою что-нибудь! — улыбнулся Мэллин и метнулся в сторону уютных невысоких домиков. — У меня в запасе еще много песе-е-ен!
— Стойте, принц! — последовал за ним Ллвид. — Не стоит тревожить моих волков…
— О белый-белый-белый волк, во всем на свете знает то-о-олк!..
Ни Ллвида, ни Мэллина видно не было, а песня все еще доносилась издалека, дробясь между каменными стенами.
— Владыка, — приложил ладонь к груди Лагун знаком уважения. — что вы желаете узнать?
— Вам известно, что с Граньей?
— Только то, что ей нездоровится, — хотя настроженный взгляд умных глаз говорил о другом.
— Значит, вы не знаете, кто этому причиной?
— Если бы я знал, я бы что-нибудь делал! — наконец проявил эмоции Лагун.
— Кто-нибудь из волков Укрывища в последнее время занемог?
— Есть раненые, — ответил, пожевав губу, Лагун, — но и только. Как я понимаю, вас они не интересуют. Никто не болеет и никто уж точно не находится на грани смерти.
Сердце Майлгуира неожиданно потянуло. Он огляделся: меж домов по песочной тропинке к нему спешила Мэренн. За ней, на шаг позади, следовал Антэйн, бдительно посматривая по сторонам.
Они подошли ближе, Майлгуир всмотрелся в бледное лицо волчицы, заметил покрасневшие веки и взрыкнул:
— Кто посмел обидеть тебя?!
— Никто! — заторопилась она с ответом. — Просто… — вздохнула прерывисто, — это было несколько неожиданно для моего отца. Я уехала в Черный замок на Лугнасад, а он только сегодня вернулся с дозора. Он надеялся на иной исход праздника, и когда благословлял мой выбор, то не думал, что я… — она прикусила губу и отвернулась.
О, конечно же! Видимо, названный отец спал и видел Мэренн женой спокойного Антэйна, а не супругой короля Благого мира, любовь к которому подобна отсроченной смерти. Никто не знал о его прежнем имени, но слухи ходили самые жуткие и невероятные. Да и фамильное проклятие королевской семьи «вы не убережете своих женщин» отпугивало многих.
— Он успокоится и все поймет, — тихо произнес Антэйн, а Мэренн посмотрела на него с признательностью. И пожала руку! Майлгуир сцепил зубы, чтобы не зарычать и не сверкнуть глазами, как невыдержанный щенок.
Мэренн плавным движением приблизилась к Майлгуиру, шепнула «люблю», а из глубины холодных серо-зеленых глаз повеяло теплом.
— Хм, — покашлял, привлекая внимание, Антэйн. — А еще отец Мэренн беспокоился о своем друге.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Майлгуир.
— Кайсинн никак не подходит, они с Гердис образцовая пара… — сухо начал Лагун.
— Очень даже подходит, — остановил его жестом Майлгуир. — Второй волк должен нести два проклятия и, видимо, любить кого-то другого. Он должен быть совсем плох. Странно, что вы этого не заметили, — укорил Майлгуир Лагуна и кивнул Антэйну: — Говори все, что знаешь!
— Кайсинн не подавал рапорта ни о нездоровье, ни о замене на посту, — в сторону обронил начальник стражи Укрывища.
— Это понятно, — остановил его Майлгуир, но Антэйну не дала продолжить Мэренн:
— Что случилось?
Заглядывала в глаза тревожно. Майлгуир вздохнул и спросил сначала Антэйна:
— Почему забота о Кайсинне привлекла твое внимание?
— Потому что, я думаю, сейчас важно все. Мэренн не знает… — теперь молодой волк отвел глаза.
— Да что тут творится? — не удержалась Мэренн.
— Где можно найти Кайсинна? — спросил Майлгуир у Лагуна. — И где его дом?
— Пересменка в доме стражи, — нехотя ответил тот. — А живет он на другой стороне Колыбели.
Колыбель, лазурное озеро посреди долины, быстро не объехать. Другой берег казался не таким уж далеким, но лиги две до него точно было. А уж в объезд и все десять будет.
— Кранхайл, мой король, — подсказал Антэйн, и Майлгуир еле вспомнил, что так называлось почти не применяемое благими волками средство передвижения по воде. Вроде бы сначала мастерят каркас из тонких деревяшек, затем покрывают выдубленными шкурами, а затем — просмаливают. У неблагих есть даже мачты, но волки ходили только на веслах.
— Это быстрее, чем в объезд, — произнес Антэйн. — Да и внутри Укрывища лошадей почти не найти. А в сторожке охраны я Кайсинна не видел, нет ни следа его, ни запаха.
— Меня обязали только рассказать вам все, но никак не… — начал Лагун.