Майлгуир хочет догнать Мэллина теперь уже затем, чтобы остановить, он вкладывает в бег все силы, но поганец увертлив, как скользкий фомор, и хитер, как изворотливый неблагой!
— Да стой ты! Стой! Я тебя не тр-р-р-рону! — звучит, конечно, с рычанием не особенно убедительно, но Майлгуир старается быть услышанным.
Мэллин, впрочем, осознавая, что рычание — плохой признак, ускоряется снова, долетая до башни просто в удивительнейшие сроки! Они обежали весь замок! Почти на три раза! И Мэллин продолжает неостановимо хохотать даже тогда, когда скачет по винтовой лестнице без перил вверх!
Брата заносит на нескольких поворотах, и Майлгуиру кажется, что его сердце или встанет, или взорвется негодованием, чувства оглушают, ищут выхода, и он рычит:
— Да стой! Я не звер-р-р-рь! Я тебя не убью! Только обниму! До хр-р-руста костей! — спина Мэллина все ещё виднеется впереди, в его рубашке и волосах вечерний ветер, босые ступни уверенно шлепают по каменным ступеням, как всякий волк, брат достаточно горяч сам по себе, чтобы не чувствовать холода.
Ну, какое-то время точно!
Мэллин хрипит и захлебывается смехом, но не может остановиться, ни в хохоте, ни в беге, он удирает так, словно спасает что-то дороже, чем кости, рассудок и жизнь! Он бежит так, будто за ним гонится не брат, а полчища друидов, потрясая щупальцами и посохами!
— Да стой! — Майлгуиру не хватает терпения и дыхания на длинные фразы. — Стой! Мэллин!..
Зато рычать получается даже на имени брата, в груди кипит ярость, он полон жизни и энергии, а этот бесстыжий волчонок удирает от него! Бессовестно удирает! Вместо того, чтобы обернуться и достойно принять заслуженное наказание!
Брат вылетает на площадку с окном на пролет выше Майлгуира, разгоняется уж как-то совсем несусветно, сердце сжимается, голова кружится от осознания, что он загнал собственного брата на самый верх башни, а судя по направлению шагов, тот сейчас сиганет прямо в окно!
А ши хоть и волшебные! Хоть и волки! Но не летают, как птицы!
Майлгуир вылетает на площадку, почти разрывая сухожилия в попытке поймать сумасбродного брата за хвост, но успевает лишь увидеть, как тот изящно запрыгивает на подоконник, красиво отталкивается, продолжая движение, и распластывается в полете-прыжке между башнями!
Дыхание замирает в груди.
Время, кажется, останавливается.
Майлгуир не хочет думать, что будет, если Мэллин не допрыгнет, но это невозможно. И король от всей души желает брату крыльев, как у Лорканна.
Мэллин легче, чем старший брат, меньше ростом, а сейчас — в рубашке, раздувшейся широкими рукавами, охватившей тонкой тканью его торс, кажется совсем маленьким, не взрослым волком, а волчонком, озорничающим во все свое свободное время. Тело красиво выгибается дугой, Мэллин не планирует расшибаться, он поставил себе цель долететь…
Впрочем, это сейчас к лучшему — младший волк долетает! Он долетает до противоположной башни, падает животом на каменный подоконник, близнец того, от которого отталкивался пару мгновений назад!
Майлгуиру кажется, что вместе с ним выдыхает весь Дом.
Мэллин переваливается через подоконник и с трудом встает, держась за стену. Майлгуир видит, как тот дрожит, как неистово горят желтизной серые глаза, как трудно ходит в дыхании грудь, но ничто из этого не влияет на безумно-торжествующую улыбку! Мэллин счастлив, выглядывая в окно и наблюдая брата в окне напротив — Мэллин счастлив!
— Ты совсем с ума сошел?! — Майлгуиру кажется, что он мог бы дотянуться до брата одними своими чувствами, без всякого прыжка, настолько они сильны. — Ты мог упасть! Не долететь! Разбиться!.. — высовывается из окна по пояс, пытаясь достучаться до сумасбродного брата.
Мэллин усмехается и переводит дух, он выложился до предела, сейчас, вероятно, не смог бы сделать назад и шага, но по-прежнему счастлив!
И вот как прикажете это понимать?!
— Я только мог упасть! А вот ты! — желтые глаза вспыхивают обвиняюще. — Ты уже упал! Ты забыл! Ты забыл! Ты можешь сколько угодно менять имя! Но ты всё ещё мой брат! Который не будет сидеть в замке сиднем! Который не будет дожидаться милостей от мира! Который сам продиктует миру свои правила, если это будет нужно! — выкрикивает отчаянно и сердито. — Ты забыл!
Майлгуир подается назад и от тона, и от горьких слов. Мэллин бежал и раздражал не ради шутки — перед внутренним взором пронеслись злые слова куплетов, чудачка-человечка, Воган, стража, сбитые механесы, северная галерея, где брат умирал за него с Этайн, где Мидир держал в руках своенравную желтую искру, отданную полностью, без требований, отданную без остатка, чтобы всё получилось! И он действительно об этом забыл
— Дом Леса только и ждет, когда Мидир, ставший Майлгуиром, станет никем! — слова Мэллина, когда он хочет, жгут не хуже раскаленного железа. — Они ждут, облизываясь на тебя и твой трон! Они готовы предложить тебе любую из принцесс, стоит сонно кивнуть на совете невпопад! Но ты мой брат! Мой! Брат! Как бы сам себя ни называл! Что бы ни считали остальные!
Майлгуир с удивлением замечает слезы, блестящие на лице младшего. Вечер, скоро ночь, больше никто не увидит, даже зоркие стражи на стенах.
— Даже если они говорят, шепчутся, что тебе не быть королем больше! Ты всё ещё наш король! Мой король! Мой брат!
Майлгуир тяжело опирается о каменный подоконник обеими руками — погоня за братом обернулась погоней за самим собой, кто бы мог подумать! С другой стороны, чувства словно проснулись в груди, Мэллин растолкал его не самым безболезненным, но самым действенным из способов. Напомнил волку, что значит — быть волком!
— Вот именно! Я все ещё твой бр-р-рат, безбашенный ты р-р-р-раздолбай! — даже голос звучит и разносится свободнее. Как бы ни изменился мир, это еще не повод меняться вслед! — И за твою выходку, Мэллин, клянусь, тебя ждет стр-р-р-рашная кар-р-р-ра!
Мэллин вместо ответа смеется с отчетливым облегчением, так, будто с его плеч соскользнула тяжкая ноша, а потом, так же хохоча, сползает по стене. Майлгуир бы перепугался, но эхо нервного хохота разносится по другой вышке, а значит, Мэллин все ещё в сознании.
И в относительном порядке.
Насколько этот безмозглый олень вообще может быть в порядке!
Майлгуир без лишней спешки, но быстро отправляется по лестнице вниз — следует снять брата с продуваемой дозорной площадки как можно скорее. И без всяких там прыжков!
Ему, в конце концов, тут ещё править.
***
Майлгуир проснулся окончательно — и понял, что он не один. Но рядом был не брат, как ожидалось после этого сна. Рядом была Мэренн, и она обнимала его. И это нежданное, неожиданное счастье, эта девушка, что стала так близка ему, и ощущение, что у них есть еще немного времени, согрели его горячее бани и жарче обьятий.
========== Глава 16. Только вперед ==========
Воспоминание было странным, тревожащим, очень давним и непонятно к чему приснившимся. Майлгуир втянул запах подснежников, горько-сладкий, всегда сопровождавший его нежданную любовь, и улыбнулся от странной легкости бытия. Не грызло отчаяние, не сосало под ложечкой от застарелой вины, не темнело в глазах от собственного бессилия переломить происходящее. Словно сама Этайн посмотрела на него ласково и нежно, в обещании, что все еще обязательно будет…
Советник много раз пытал Майлгуира, что услышал владыка Благого Двора. «Пусть слова твои истиной станут» — вот и все, что произнесла Этайн. Земная женщина не проклинала ни его, ни его мир, ни его любовь, ни магию, сыгравшую с ней злую шутку, заставив думать, что именно Мидир, а не король галатов — ее любимый. Это он поклялся любовью и магией своего мира, что отнесется к ней как к жене друга — и не сдержал слова. А потом и вовсе не отпустил от себя околдованную, забывшую про земного мужа.