— И один Лугнасад, — договорил Майлгуир, совершенно перестав злиться. — Добро. Гранья выглядит очень здоровой, а Антэйн — очень счастливым.
— Извинения приняты, — фыркнул Мэллин. — Да что ты меня утешаешь, лучше Мэренн…
— Мэренн, — тихо позвал король, не желая отрываться от плеча брата.
Она подошла по шаткой палубе, взглянула настороженно и печально. Майлгуир протянул руку:
— Присядь со мной.
Высоты не чувствовалось, словно они все еще плыли по воде. Майлгуир обнимал жену и брата и, пожалуй, очень давно не ощущал себя таким счастливым.
Лагун подошел, передал флягу с водой и хлеб с окороком. Негромко сказал, что еды хватит на день-два.
— Больше и не понадобится, — ответил Майлгуир.
Антэйн искоса поглядывал на Гранью, та гордо отворачивалась в другую сторону.
Несколько раз налетал плотный туман, судя по всему, дул ветер, но кранхайл шел ровно, не вычерпывая магическую силу Майлгуира, а словно сам по себе, направленный его повелением: как можно скорее добраться до Дома Камня.
— На самом деле, я думаю, волки должны держаться поближе друг к другу, — Мэллин сидел на носу их суденышка и тихонько перебирал струны, не менее тихо обмениваясь мнениями с Мэренн.
Жену Мидир узнал бы хоть в плаще, хоть в накидке, хоть в полном боевом доспехе, хоть завернутой в шкуру — как сейчас, спасаясь от холода ночной воды.
— Как будто бы мы не держимся, — жена улыбнулась, но тут же посерьезнела. — Я тоже думаю, браки внутри Дома самые прочные и удачные. Волкам нужно быть с волками, лесовикам искать свою пару среди лесовиков, степные и так держатся наособицу. К тому же многие из нашего края не одобряют столичные нравы по принятию в наш Дом тех, кто родился не в нем.
Мэллин переложил ногу на ногу и опять затренькал, посмеиваясь.
— Нет, моя королева, ты меня немножко не поняла, — наморщился еще наверняка, пытаясь не смеяться. — Я считаю, и среди других есть волки, даже среди людей, нам стоит предоставлять им убежище. Волк это же не только название, так ведь, моя юная королева? Волк — это душа.
— Душа, это земное название, мой юный принц, — Мэренн обиделась и вернула любезность. — А в людях не может гореть искра предвечного пламени, как тут ни старайся. Потому что люди — не мы, и уж тем более не волки.
Сказала она это все серьезно, без намека на улыбку, но Мэллин все равно рассмеялся. Как подозревал Майлгуир, потому, что его назвали «юным».
— «Душа», «искра», моя прекрасная королева, не видится ли тебе разница этих слов исчезающе малой? — опять затренькал что-то, веселее. — Я мог бы поведать тебе давнюю-давнюю быль о том, как человек смог стать драконом, хочешь? Песня, правда, долгая, но уверен, сэр Корган сумеет пленить твое внимание достаточно, чтобы ты не уснула!
— Драконом, Мэллин, не волком, — Мэренн очаровательно задрала носик. — Волком стать труднее, если вообще возможно!
— Ты только что усомнилась в существовании всего нашего Дома или мне показалось? — поймать брата на словах всегда было трудно.
— Нет! То есть, совсем нет! Мы же не становимся волками, мы ими уже рождаемся! — горячность молодости выдавала Мэренн с головой.
— Ну и кто тебе это сказал? — Мэллин задал очередной непростой вопрос и вздохнул, не желая длить интригу вкупе с неловкостью смущенной королевы. — Волки тоже должны стать волками, не было истины непреложнее во времена моего детства, а Джаретт Великолепный всегда знал, что говорил!
— Сказать можно любую глупость, это не делает ее правдой, даже если ты — король, — Мэренн нельзя было сбить с толку так просто. — Мы волки, потому что волки! А все прочее надуманная ерунда!
Мэллин не выдержал и разоржался, олень безрогий, но его можно было понять, поэтому Майлгуир не стал красиво отвешивать братцу подзатыльник.
— И что здесь смешного, мой глупый принц? — теперь Мэренн точно обиделась всерьез.
— Слышал бы тебя Джаретт, — кое-как продышался, — о-о, Мидир, то есть Майлгуи-и-ир, как ты был прав!
— А он тут при чем? И в чем прав? — любопытство почти победило обиду.
— Как же он прекрасно выбрал себе супругу! Я просто счастлив, что его женой стала именно ты!
Брат замолчал, и Мэренн больше не задавала вопросов. А вот Майлгуиру было определенно понятно, что так обрадовало Мэллина. Брат уже пережил этот кризис не-волчести от Джаретта, и пережил давно, и никому ничего доказывать давно не собирается, но был восхищен таким простым решением проблемы. Думается, если бы Мэллину отец так сразу и сказал: ты волк от рождения, а не искал бы несходство с истинными волками, насколько была бы проще и счастливее его жизнь…
Тут голоса пропали.
…и самое страшное в брате… — загадочным шепотом говорил брат, и Майлгуир понял, что задремал.
— Что? — с интересом спросила Мэренн.
— А сама-то как думаешь?
— Думаю, в гневе владыка Благих земель очень страшен.
— Не-е-ет! — хихикнул Мэллин. — Самое страшное, когда он разносит за что-нибудь. За разбитую вазу или за сущую мелочь!
Сущая мелочь была — оскорбление Дома Леса или глупый риск, и Майлгуир едва не рыкнул сквозь сон, но все же решил дослушать.
— Он очень выразительно распекает! Еще и хо-о-одит! И ворчит, и ворчит! — Мэллин наверняка округлил глаза. — Это целое представление, прекрасное и ужасное, и в конце ты уже готов не только распрощаться с жизнью, но и сбежать в Верхний мир лет этак на десять. Может, как раз хватит, чтобы он забыл.
— И как, забывает? — с еще большим интересом справилась Мэренн.
— Конечно же, нет. Потом все еще хуже.
— Ну хватит уже! — не выдержал Майлгуир. — Кое-кому просто надо меньше шалить и баловаться! — открыл глаза и понял, что его, пока он дремал, укрыли накидкой, а под спину положили свернутый плащ.
— А кое-кому нужно временами перестать быть таким непробиваемым занудой, — надулся брат. — Ладно я! Вот будут дети!.. Вот им достанется!
Мэренн прерывисто вздохнула, и Майлгуир шепнул на ушко:
— Думаю, мы договоримся.
И она улыбнулась.
— Ага, жуть. Мне заранее страшно оттого, какой это будет строгий отец, — хихикнул Мэллин.
— Ты вечно творишь глупости, — Майлгуир хочет сказать о другом, но слова вырываются привычные и неправильные. — Сделай милость, возьми перерыв!
Мэллин кутается в одеяло, шмыгает носом и все еще слишком сильно белеет лицом, бледный даже для незагорелых волков. Брату все еще холодно, а от его вида королю делается в три раза холоднее, чем может быть в брюхе ледяного духа.
— Прекращай так весело бросаться навстречу опасности! Ты не бессмертный! — это ближе к сути, но Майлгуир недоволен собой, братом и словами, поэтому бьет кулаком по сиденью.
— Вот тут ты как раз ошибаешься, — Мэллин пользуется моментом вклиниться и делает это хуже некуда. — Я такой же бессмертный, как ты!
— Да сколько раз тебе объяснять! Не такой же! — второй удар по скамье. — Если ты умрешь, это насовсем! Достаточно, я нагулялся по миру теней вдоволь! И не хочу снова лихорадочно там тебя искать!
— Так и не ищи, если не хочешь, — Мэллин бурчит в одеяло.
Майлгуир в третий раз стучит по деревяшке: сказать он хотел совсем не это. Следует успокоиться.
— Я имел в виду, Мэллин, что это был сильный и глупый, Мэллин, глупый риск! Ты должен быть осмотрительнее! Потому что я не хочу тебя потерять насовсем, олень ты безрогий! Мне больше нравилось, когда ты говорил, какая Мэренн чудесная королева.
— А почему? — тут супруга очаровательно застеснялась.
— Потому что ты изумительна, моя королева, в своих диких нравах! И потому, что отныне за судьбу своего племянника я спокоен!
Ворчать больше не хотелось. Мэренн отвлеклась от своих переживаний, и это было уже хорошо. А впереди показались обрывистые скалы Дома Камня.
========== Глава 17. Каменное небо ==========
Что наследный принц Степи позабыл в каменных хоромах, непонятно. Разве прельстился обаянием дочерей этого Дома, холодного, неприступного, таинственного. Впрочем, таинственным сейчас можно было назвать любой Дом из тех, кто остался в Светлых землях, в ком еще теплилась жизнь. Дом Огня проявлял себя редко, Майлгуир подозревал, что детей там не рождалось этак две тысячи лет. Дом Рек, превратившийся в морское царство, даже номинально не подчинялся владыке Благого Двора, да и Айджиан, царь морской, очень бы удивился, захоти Майлгуир доказать подданство гордых фоморов, синих, рогатых и живущих на дне морском. Дом Неба посвятил себя искусствам, Дом Солнца… Майлгуир вздохнул. Дом Солнца, управляемый женщинами, когда-то правил всем миром. Дом Леса, заклятый друг волков, многое таил в своих чащобах, корнях и ветках. Дом Степи всегда стоял на стороне волков, но теперь дело касалось смерти их единственного наследника. Дом Полудня превратился в легенду еще при юности владыки. Плавающий в небе остров, где жили древние боги, а время застыло. Россказни. Впрочем, Кернуннос тоже казался Майлгуиру выдумкой, давно ушедшей за грань. А вот надо же! В Доме Камня загадочно было все, но додумать владыка не успел.