Когда кранхайл грохнулся недалеко от дороги, и Майлгуир подтолкнул Мэренн, она побежала вперед что есть духу. Добежала до ярко-желтой светящейся дороги первая и упала без сил. Красная пыль в воздухе забивалась в легкие, не давала рассмотреть, как там прочие волки. А когда рука с кроваво-красными когтями, обхватив ее лодыжку, потянула ее с золотого пути, Мэренн успела лишь взмахнуть руками — и подумала, что на этот раз, кажется, это на самом деле. Она перевернулась, пытаясь уцепиться за что-нибудь, но лишь ободрала ладони. Радостный слитный вздох баа-ван ши показал, что их там определенно больше одной. Но когда Мэренн обернулась, намереваясь дорого продать свою жизнь, никаких прекрасных дев в зеленой одежде не было. А вот егроксы были. И били каменными хвостами по каменным бокам, и скалились, приближаясь со всех сторон.
— Майлгуир! — отчаянно вскрикнула Мэренн и смолкла.
Она понимала, что обречена. И отползала только потому, что не могла иначе. Лишь потому, что ее смерть грозила гибелью не ей одной.
Егроксы приближались.
***
Майлгуир увидел, как быстроногая Мэренн первой добежала до заветной дороги, покрытой желтым металлом — не золотом, проводником и любимцем магии, а пиритом — желтым железом, огненным камнем, высекающем искры при ударе. И успокоился. Железная дорога желтого цвета, широкая и относительно ровная, служила гарантом безопасности. Он обернулся, отсекая двуручником каменную лапу. Она отлетела в сторону, но вскоре опять притянулась к обрубку плеча. Хорошо, что вместе с припасами им выдали и оружие!
Мэллин, легкий и верткий, прыгнул на грудь егрокса, присевшего для прыжка, и тот рассыпался на отдельные булыжники.
Антэйна и Граньи не виделось — ближайший останец, на который они могли забраться, и под которым бесновались разъяренные егроксы, еле проглядывал из багровой пыли — но Майлгуир не ощущал потери в сердце, значит, все волки были живы. Лагун на бегу рассек очередного зверя и догнал Мэллина, уже стоящего на золотом пути. Затем все остальные шестеро воинов достигли желтой дороги, но чувство тревоги не покидало волчьего короля. Егроксы скалились, рычали и шипели, брызгали вместо слюны каменным крошевом — но не могли пересечь края дороги. И тут слитное смазанное движение привлекло внимание Майлгуира — причем какое-то неправильное, неверное и просто невозможное! Сердце задавило так, что стало понятно: беда. Он оглянулся — и в кругу каменных зверей увидел Мэренн. Свою жену, которая вот только была в самом безопасном месте, за спинами волков!
Егроксы приближались.
— Майлгуир! — отчаянный крик Мэренн сразу же оборвался.
Не допрыгнуть, не выхватить, не спасти. Осталось одно.
— Видят старые боги, я этого не хотел!
Егроксы во всех сторон прыгнули в центр — туда, где была его Мэренн.
Прыгнули — и застыли.
Тряхнуло так, что он упал, больно стукнувшись коленом о некстати подвернувшийся камень. Но это было уже неважно. Это было в первую очередь невежливо, как сказал бы Джаред. Во вторую — опасно, в третью — Майлгуир будет не в силах даже идти в ближайшие сутки.
Но магия над магией, черная аура поглотителя силы, увеличенная камнем от Кернунноса, волной прошлась по горному кряжу, роняя с ног всех живые создания и полностью лишая жизни создания магические. Треск стоял такой, словно одновременно били десятки молний. Шипел камень, будто разогретый и брошенный в ледяную реку.
— Мэллин, проверь, как там Мэренн, — прошептал ослепший и оглохший Майлгуир.
— Жива! — раздался высокий голос брата.
— Сейчас сюда сбегутся все охранники Дома Камня. Будьте осторожны, — выговорил Майлгуир, последним усилием сделал то, что они запланировали с Мэллином — и только тогда позволил себе потерять сознание.
***
Мэренн пришла в себя оттого, что увидела любимое, знакомое до последней черточки лицо, склонившееся над ней.
— Ты жива? — Ты жив? — прозвучало почти одновременно.
— Майлгуир, — всхлипнула Мэренн и прижалась к его груди.
Прижалась, подняла подбородок, всматриваясь в мужа — и тут же отстранилась с криком. Боль вновь пронизала все тело, скрутила мышцы, вывернула суставы. Что-то опять было не так. Ее вновь подводило зрение. Кто это? Опять чудит Антэйн? Сзади не было видно ни баа-ван ши, ни егроксов — это было хорошо. Однако тот, кто спас ее, кто сейчас стоял перед ней, был кем угодно, но только не Майлгуиром! Это плохо. Так учил ее делить настоящее ее супруг.
— Что, узнала? — широко, во весь рот улыбнулся он.
Незнакомая улыбка на знакомом лице заставила Мэренн вновь поежиться от жуткого холода, а затем кинуться прочь. Но этот знакомый незнакомец тут же схватил ее за руку. Мэренн вырывалась отчаянно, из последних сил.
— Ты — не он!
— Конечно, я не он, — хихикнул Майлгуир.
Мэренн затрясла головой, не понимая, где её кошмары, в которых она навек теряет любимого, где ужасная реальность, а где тот призрачный морок, в котором она находилась последние дни.
— Знаешь, что самое сложное, когда играешь брата? — озорно улыбнулись глаза. — Не хихикать!
— Мэллин! — с облегчением выговорила Мэренн.
— Лучше называй меня владыка Светлых земель, король Благого Двора и Дома Волка, — склонился он в полупоклоне. — Ты же его видишь перед собой?
Мэренн кивнула. Даже запахи у них были схожи. Покосилась в то место, где она видела деву смерти с жуткими, алыми, светящимися ногтями.
— Ага, там теперь тушка лежит, разлагается. Ну-ка, ну-ка, дорогая жена моего брата, а расскажи-ка мне все с начала!
— С зарождения мира? — фыркнула Мэренн и осторожно взяла протянутую флягу. — И вновь ужаснулась: — А мой супруг? Где он?!
— Э… не стоит тебе сейчас…
— Где Майлгуир? — кинулась она к дороге, где разглядела лежащего волка, над которым склонился Лагун.
— Ничего страшного, за ночь все затянется, — раздался голос Мэллина.
Это было странно, но волчица знала совершенно точно — перед ней хозяин Светлых земель Нижнего мира, король Дома Волка и владыка Благого Двора. Ее супруг. Пусть сейчас его лицо было лицом Мэллина. Из-под плотно сжатых век, из ушей и носа текла темная кровь. Однако грудь вздымалась от тихого дыхания.
— Не затянется, — обернулась Мэренн. — Зачем он это сделал?!
— Потому что кое-кто не послушал его и вернулся, — хмыкнул Мэллин. — Так почему нет?
— Я что, одна это чувствую? — Мэренн вгляделась в волков, перевела взгляд на Лагуна. — Вы ничего не ощущаете? Весь мир вокруг нас мертв. Нет души ни в камне, ни в траве, ни в егроксах, ни в баа-ван ши.
— Мэренн, ты ошибаешься, — ответил Мэллин. — Волки оборачиваются без малого две тысячи лет в мире, полностью лишенном магии. И ничего.
— Именно что ничего, — дернула Мэренн застежки на груди Майлгуира. — Ничего! Ни я, ни ты, ни он не сможем обернуться. Он взял на себя всю магию и всю возможность обернуться у всех.
— Ты думаешь? — недоверчиво произнес Мэллин.
Мэренн не отвечала, она потрогала бок Майлгуира — крови не было. Если ребра и были сломаны, этого не понять. Лагун скатал плащ и положил под голову королю, а Мэренн принялась осторожно вытирать красные подтеки, а затем сильно прижала ладонь ребром ровно под носом — и кровотечение постепенно прекратилось.
— Я рад, что вы помните мои уроки, — тихо произнес Лагун. — что будем делать, мой король? — вздернул он бровь, обращаясь к Мэллину с поклоном. — Вы наверняка продумали план, раз так быстро начали его воплощать.
— Э-э-э, — протянул Мэллин. — Последнее, что он сказал: опасаться стражей Дома Камня.
Небо быстро набирало черноту. От мрачных гор раздался топот, и волки вскинулись навстречу.
— Это мы, это мы! Я и Гранья! — прозвучал раньше пришедших голос Антэйна. — Что случилось? Что с Мэллином?
— Мы не смогли обернуться, — добавила Гранья.
— Я же говорила, — тихо сказала Мэренн и попросила: — Тише! Слышите?