Когда Джаред остался один, то есть совсем, в том числе без тени отца, наконец-то получилось вздохнуть свободно. Прислушался: все было тихо, даже не шуршали по чердачному этажу летучие мыши, и не шалил неугомонный принц Мэллин.
Джаред тщательно вымылся, выждал еще час для верности, чтобы не пропустить случайно ничего важного, а потом, в самый глухой час ночи, медленно разоблачился, сложил одежду по складкам на специальной вешалке подле постели и улегся.
Спать в постели Джаред не мог никогда, но сегодня и коврик не помогал. Привычная игольчатая поверхность не отвлекала от холодных карих глаз Лианны, которые неумолимо теплели, ее волосы золотились, губы целовали его губы.
Джаред постучал по полу до боли в костяшках. Перевернулся с боку на бок. Сердито выдохнул и глубоко вдохнул. Посчитал по именам трехсотлетних волков: дело это было долгое, в тот год будто пало Проклятие, и дети рождались в каждом Доме.
Не помогло и это проверенное средство. Советник еще повздыхал, оделся и пошел по длинным, знакомым анфиладам Черного замка, обходя королевское крыло и успокаиваясь.
Минуя очередной поворот, засмотрелся на голубку, неожиданно привольно устроившуюся на плече механеса. Поймал себя на мысли о странном сравнении и вздрогнул от слов:
— Она еще там.
Джаред от знакомого веселого тона чуть было не запнулся.
— Мой принц, о чем это вы? — еще не видя Мэллина, спросил он.
— О ком, Джаред! О Мэренн. Наш король ее не выгнал! И даже не пытался, — принц спрыгнул с высокого подоконника, сладко потягиваясь. Джаред с трудом остановил руку, потянувшуюся поправить нижнюю рубашку Мэллина, распахнутую куда ниже позволительного. — И, кстати, что ты здесь забыл? Неужели тоже какую-нибудь очаровательную даму довел до полного изнеможения?
Советник устало покосился на принца. Мэллин искрился готовностью действовать, сиял как тысяча лун, и спасаться от него следовало предельно честными ответами.
— Довел, почти сегодня, — выразительно покосился за спину принца, на светлеющий горизонт. — А вы отчего здесь так рано?
Не говорить же, что развлекался он таким образом уже позавчера?
— Моя волчица устала, — пояснил Мэллин, не собираясь застегиваться, явно об этом не помышляя. — Вернее, две волчицы. Что?
Советник вздохнул, в очередной раз пытаясь уложить в голове, насколько далек их принц от приличий, пусть эти приличия и волчьи. Мэллин истолковал дыхательное упражнение по-своему.
— Сложно, но можно, советник. В Лугнасад не принято отказывать дамам, а они никак не могли выбрать! Слава светлому Лугу, замужние попались, никто о браке годичном не попросил, а то одна солнечная была, я бы не выдержал, эти их принципы смирения и милосердия ко всему живому… Ну что ты смотришь так, Джаред! Штаны-то завязаны, раз рядом дети!
— Это кто же, позвольте осведомиться? — договорил Джаред и осознал, что опять угодил в расставленные на него сети.
Возраст принца был на три тысячи лет больше возраста Джареда, о чем Мэллин напоминал при каждом удобном и неудобном случае.
— Разумеется, ты, племянник Майлгуира, советник Благого двора, сын моего брата Мэрвина!
Память отца сегодня тревожили неприлично часто, поэтому Джаред помрачнел и поспешил перевести тему: покой могущественных мертвых лучше сохранять неприкосновенным, не давая им докучать живым. Достаточно и того, что страдает он один.
— Прошу, мой принц, поговорим о Мэренн. По вашему мнению, наш король должен был ее выгнать? — как можно более сухо уточнил советник.
— Тебе виднее, — хмыкнул Мэллин. — Ты же ее выбрал.
— Я не… — откашлялся Джаред. — Я не выбрал ничего из того, что не хотело быть выбранным!
Отец одобрительно кивнул, а Мэллин прицокнул, нарушая красоту фразы.
— Хотело, ты прям как не про девушку, а про этого истукана. Я уж думал, не устроить ли ему что-нибудь зажигательное. Каждый праздник одно и то же, забьется к себе, еще и на портрет небось смотрит.
— Я прошу вас, мой принц, — заторопился Джаред. — Не надо!
— Джаред, да не переживай ты, — Мэллин похлопал его по плечу, что смотрелось бы потешно, но советнику было совсем не до смеха. Однако прикосновение нелогично успокаивало. — Все наладится, уверяю тебя, не так, так эдак!
— Ваши бы слова да старому богу в уши, мой принц. Не уверен, что все разрешится как-то само, потому и настороже. До этого все имело тенденцию заворачиваться по наихудшему варианту, и я пока не могу предположить иного.
— Иногда ты просто невыносимо напоминаешь брата, — Мэллин от холодного тона советника передернул плечами.
Мэллин достал из кармана кислое садовое яблоко, хрупнул не хуже коня, и направился к королевским покоям, напевая что-то мелодичное по исполнению и крайне похабное по содержанию, подпрыгивая в па, достойных лучших танцоров.
Советник, припомнив благие ветки в самых изощренных сочетаниях, поспешил следом.
Насколько Джаред знал своего дядю, он вряд ли удовлетворится ночью. Так что они прождали до полудня. Мэллин пел, Джаред караулил.
Мэренн выглядела уставшей, но такой счастливой, что у советника сжалось сердце. Он не ошибся, подойдя к ней. Это синее пламя ни с чем не спутать, эту принадлежность души и сердца, которая ныне слилась с принадлежностью тел, усилилась многократно, вспыхнула, давая огонь и жизнь тому, что, кажется, замерло навеки.
Пусть Майлгуир этого старательно не замечал. Потом принц ерничал с Вьюном, а Джаред проверил спальню на всевозможные заклятия, которые, вольно или невольно могла принести на себе Мэренн. Подумал, прислушался к внутреннему голосу, и дал распоряжения насчет одежды для Мэренн. Просто на всякий случай.
Вторую ночь Майлгуир и Мэренн провели в лесу. Это было неожиданно: вытащить короля волков побегать в облике зверя не удавалось уже очень долго, а ведь Джаред пояснял, для чего это нужно, настаивал, просил, наконец. А у неулыбчивой волчицы это вышло! Легкий укол ревности был посчитан как неправильный — не Джареду же быть королевской волчицей! Но то, что Мэренн смогла заставить Майлгуира обратиться, уже говорило о многом.
Джаред вздохнул, подумав, что та опасность, про которую он твердил Мэренн, никуда не ушла, а только усилилась. Смерть в Благом мире давно уже стала платой за истинную любовь.
Ее аура полыхала от счастья, черное пламя Майлгуира тлело по краям.
Совершенно оставить короля без защиты Джареду не давал его долг, приблизиться к паре, страстно перекатывающейся то по воде, то по земле, не позволяли приличия. Отец цокал над плечом, стражники краснели, Майлгуир порыкивал, Мэренн стонала.
Утомленный чужими переживаниями Джаред скомандовал страже, они отъехали — и вновь вернулись уже наутро.
Дрема в седле той ночью, конечно же, тоже не могла считаться за нормальный сон.
Хотя пара часов в обществе Алана вполне восстановила бы силы. Начальник замковой стражи расслабленно сидел в соседнем кресле и его спокойствие постепенно передавалась Джареду, отодвигая проблемы и тревогу куда-то на край сознания. В такие минуты он мог позволить себе ненадолго забыть обо всем, что ждало его решений и побыть собой, да и мир вокруг переставал состоять из направленных на Черный замок, короля и советника остро заточенных лезвий. Хоть ненадолго.
Джаред уже начал погружаться в сладкую дрему, как в дверь застучали.
— Простите, господин советник. Наш король требует вас к себе!
— Когда? — ошеломленно спросил Джаред, пока Алан промаргивался. Глянул на полную луну — стоял самый глубокий час ночи.
— Немедленно. Просили, чтобы вы Книгу Семей не забыли прихватить, — за дверью закашлялись.
Джаред встретил взгляд Алана, не менее удивленный, чем его.
— Надо идти, — заторопился советник, и Алан прощально коснулся плеча.
Все переходы замка переливались неявным перламутровым цветом. Багряно-желтый круг слабых облаков создавал кольцо вокруг ночного светила, лучи, чуть ли не менее яркие, чем у солнца, проникали во все окна, в каждый уголок замка. Джаред вспоминал родословную Антэйна, думая, как славно было бы отдать Мэренн этому юноше. Просчитал, какое приданое получила бы волчица после ночи с Майлгуиром и во сколько бы это обошлось казне. Как благословение короля волков наконец укрепило бы вновь пошатнувшиеся отношения с северным кланом вообще и его лэрдом Ллвидом в частности… И понимал, что этому не бывать.