— Тебе просто нужно нам довериться, — сказала Миранда.
— Пока я не сделаю что-то противоречащее твоим планам, и тебе не придется снова меня шантажировать, верно?
Она улыбнулась.
— Возможно, тебе просто не следует делать ничего, что противоречит нашим планам.
— Мне нравится, как прочно ты вошла в семью, Миранда, — сказал Коннор, затем презрительно передразнил ее: — Наши планы.
Винсент обвиняюще указал на Коннора пальцем.
— Это потому, что она больше похожа на часть нашей семьи, чем ты в течение многих лет.
— Но так не должно быть, Коннор, — сказала миссис Темплтон. Она почти убедительно сыграла желание увидеть, как ее своенравный сын возвращается в семейное гнездо. — Ты мог бы вернуться. Мы могли бы оставить вражду позади, если бы ты просто перестал относиться к нам как к врагам.
— Да, потому что мои лучшие друзья все время угрожают мне шантажом, — усмехнулся Коннор.
После того, как он сказал это, Ленора отбросила все притворства.
— Ты сказал своему отцу раньше: когда ты знаешь, что твой противник играет грязно, ты играешь еще грязнее. Что ж, дорогой, возможно, ты совсем не годишься для боя. Ведь ты недооценил своих противников… дважды.
— Ты права, — согласился Коннор. — Я просто думал, что вы плаваете в канализации. Я не понимал, что вы сами сточные воды.
Миранда вздохнула, как будто у нее были дела поважнее, и она устала от всего этого.
— Эти препирательства ни к чему не приводят. Дай нам окончательный ответ к 21:00. — Она повернулась и пошла прочь, добавив через плечо: — Как я уже сказала, я знаю, что тебе нужно сохранять лицо, делая вид, что ты обдумываешь наше предложение.
— И если я скажу «нет», то с утра увижу эти фото на всех утренних шоу.
Миранда подошла к Винсенту и обернулась.
— Тебе даже не придется так долго ждать. Мы пообещали одному из ведущих редакторов TMZ что-нибудь пикантное и скандальное. Он жаждет выложить это сегодня вечером на веб-сайт, даже если и не знает точно, о чем речь. Возможно, эти фото даже попадут в 11-часовые новости Лос-Анджелеса.
— Не думаю, что TMZ будет иметь большое значение, — фыркнул Коннор. — Моя фамилия не Кардашьян.
— Но Темплтон, — напомнила ему Миранда. — Одного этого будет достаточно.
— Тогда и вам достанется, — сказал Коннор своим родителям.
— Нет, если мы осудим тебя как развратного, помешанного на сексе дегенерата, — сказала миссис Темплтон.
— И даже если это как-то отразится на нас… оно того стоит, — холодно улыбнулся мистер Темплтон.
Он взмахнул рукой, и телохранитель открыл входную дверь. Трое других вышли проверить коридор, а затем Темплтоны покинули помещение. Винсент не удостоил нас своим вниманием. Мистер Темплтон просто бросил холодный взгляд на своего сына, а его жена усмехнулась надо мной, как будто я была грязью.
Миранда ушла последней.
— Девять часов, Коннор. Не позднее.
Она вышла, и телохранитель последовал за ней, захлопнув дверь.
4
Невозможно описать поток эмоций, захлестнувший меня, но вот самые важные из них:
Страх.
Ярость.
Стыд.
Ненависть.
Боль.
И тошнота, что на самом деле не является эмоцией, но скажите это кому-нибудь прямо перед тем, как вас стошнит.
Я посмотрела на Коннора. Проигнорировав меня, он просто подошел к дивану, взял iPad и бесстрастно уставился на экран.
Я нерешительно повернулась к Джонни. Мне было трудно встретиться с ним взглядом, интересно, видел ли он фотографии и что он о них думает, но, когда наши глаза наконец встретились, я была рада увидеть, что не только я была не в своей тарелке.
Он смотрел на меня, его лицо было полно сочувствия и боли. Затем его взгляд упал на Коннора, и беспокойство на лице Джонни увеличилось вдвое.
Я снова посмотрел на Коннора.
Он листал фотографии с пустым выражением лица.
— Коннор? — прошептала я.
Он не ответил, просто продолжил водить пальцами по экрану.
— Коннор, поговори со мной, — прошептала я.
Внезапно это было похоже на прорыв дамбы, — вся ярость, гнев и ненависть вырвались наружу одновременно.
— ПРОКЛЯТЬЕ! — крикнул он, бросая iPad.
Я взвизгнула и прикрыла голову, хотя планшет даже не упал рядом со мной.
IPad ударился о стену, от разбитого экрана отлетели кусочки пластика, прежде чем он с грохотом упал на пол.
Джонни оказался передо мной в мгновение ока, встав между мной и Коннором.
Хотя это было ужасно, ему незачем беспокоиться. Коннор был в своем собственном аду, когда он топал прочь от нас.