Подозрительно спокойное (что было ему несвойственно) поведение Романа начало давать трещину, и я заметила вспыхнувшие в его глазах искорки гнева.
Боже, какая жалость, что кто-то настолько привлекательный мог быть таким чудовищем.
Стоп, что за чушь? Почему я вообще о таком подумала? Я не должна была обращать внимание на его внешность! Я же не принадлежала к числу его безумных поклонниц.
Соберись, Линдберг.
— Игра еще не окончена, — прорычал он, после чего взял себя в руки.
Успокоившись, он задумчиво посмотрел на меня.
— Но если ты так яростно хочешь узнать, почему ты здесь, то могу сказать, что у меня предложение для твоей капитуляции.
— Предложение для моей капитуляции… — медленно повторила я. Это должно быть интересно.
— Да. — Роман встал и уставился на меня, как лаборант на предмет своего исследования под микроскопом. — Если ты сдашься и публично извинишься за то, что грубо разговаривала со мной на вечеринке, пообещаешь держаться от меня подальше и больше никогда не становиться у меня на пути, я прослежу за тем, чтобы… неудобства, которые ты испытывала в последнее время, прекратились.
— Неудобства, — повторила я.
— Именно. Пока ты соглашаешься с условиями, которые я только что изложил.
— Условиями, которые ты только что изложил.
Роман сердито посмотрел на меня.
— В тебя вселился попугай, пока я не видел, и забрал твой мозг? — прорычал он, вновь показывая свой характер.
Он явно страдал биполярным расстройством.
Я мило улыбнулась.
— Конечно же нет, — проворковала я и почувствовала удовлетворение, увидев вспышку удивления в его глазах из-за моего тона.
— Не глупи. — Я подошла ближе. — Должна признать, твое предложение очень щедрое, и поэтому… ДА ПОШЕЛ ТЫ К ЧЕРТУ! — заорала я во всю мощь своих легких и задрожала от растущей внутри ярости.
Я подтвердила свое заявление громким шлепком по его лицу. Клянусь, от этой пощечины пошло эхо по всей огромной комнате.
У меня было всего мгновение на то, чтобы насладиться абсолютным шоком на лице Романа и проступившим красным отпечатком моей руки на его левой щеке, а потом я пришла в себя, воспользовалась его временной неподвижностью и унесла оттуда ноги.
* * *
Она ударила его. Ударила его. Его. Романа Фьори. Наследника настолько огромного состояния, что его, скорее всего, нельзя было бы даже перевести в наличные, потому что не хватило бы стодолларовых купюр. Лидера Наследников. Считавшегося самым богатым наследником в возрасте до двадцати пяти лет по версиям лидирующих бизнес-журналов. Самого влиятельного подростка в Валеске.
Стиснув зубы, Роман дотронулся до щеки. Прошло много часов с тех пор, как Майя оставила его на кухне, слишком ошеломленного, чтобы двигаться.
Он все еще мог чувствовать боль от пощечины. Что потрясло его больше самой пощечины, так это все те эмоции, которые он ощутил после происшествия. Конечно, парень был в ярости, но помимо этого еще и смущен. В конце концов, он сделал ей очень щедрое предложение. Если бы на ее месте был любой другой человек, Роман пошел бы на все, чтобы тот больше никогда не ступил на территорию школы. Но эмоции, которые волновали его больше всего, представляли собой смесь восхищения и чего-то еще, чему он не мог дать точного названия, но был уверен, что это ему не нравится.
Расстроено вздохнув, Роман уставился в потолок своей спальни и принялся продумывать следующий шаг. Но его мысли все возвращались к пощечине Майи. Майя идет домой из школы, он везет ее сюда. Майю обижают ученики. Майя кричит на него на вечеринке.
События последней недели проносились в его голове все быстрее и быстрее, пока он не почувствовал, что голова вот-вот взорвется.
— Р-р-р! — Резко сев, парень схватил подушку и швырнул ее через всю комнату в стену. К сожалению, швыряние подушки не помогло снять внутреннее смятение.
Роман нахмурился.
— Глупая, глупая девчонка… — забормотал он себе под нос, — глупая Адриана. Глупый Стэн Хоффман… если бы он не устроил вечеринку, ничего бы этого не произошло… — Он знал, насколько смешно сейчас выглядел, но рядом никого не было, так кому какое дело?
Однако, вопреки самому себе, Роман заинтересовался Майей. Он не удосужился узнать о ней побольше до этого момента, но сейчас, по неопределенным причинам, хотел знать больше. Как эта девушка, которой удалось избегать не только его, но и всех его друзей на протяжении такого длительного времени, смогла выстоять то, что не смогли многие в прошлом? Ее устойчивость и злила, и восхищала.
Он не испытывал таких эмоциональных переживаний с тех пор, как… вообще никогда. Ему действительно было необходимо выбросить эту проклятую девчонку из головы, хотя он предчувствовал, что сделать это будет непросто.
Роман прищурился, обдумывая дальнейшие действия.
После недолгих размышлений он схватил телефон и, поискав нужный номер, нажал на «вызов».
Прозвучал всего один гудок, а потом Ричард, третий помощник его отца и его личный помощник, взял трубку.
— Это я, — сказал Роман, не утруждая себя вежливостью, после чего встал с кровати и направился к зеркалу. Он уставился на свое отражение. Это воображение или у него на щеке до сих пор виднелся розовый отпечаток ее ладони?
— Слушай, мне нужно, чтобы ты добыл для меня некоторую информацию…
* * *
Он вроде бы не преследовал меня. Я с опаской глянула через плечо, но не увидела догоняющего меня «феррари», а прошло уже пятнадцать минут.
Хотя, скорее всего, Роман придумывал новый план, как превратить мою жизнь в еще больший ад, но, по крайней мере, сейчас он меня не преследовал. Я шла быстро, но все равно не смогла бы убежать от итальянского спортивного автомобиля. Черт, да даже Усэйн Болт не смог бы убежать от «феррари».
Вздыхая, я плелась по тротуару и то и дело поглядывала на особняки, скрытые за деревьями и металлическими воротами. Я была готова поспорить, что ни один из них не сравнится с огромным особняком Фьори. Это должно было быть поместьем дьявола со всеми присущими ему атрибутами, но на самом деле этот особняк был раем на земле. Когда Роман проехал мимо ворот, я приложила все усилия, чтобы не испустить благоговейный вздох из-за вида роскоши. По сравнению с его домом мог поблекнуть даже Версаль.
Я легонько покачала головой.
Было сложно взять в толк, почему высокомерные мажоры вроде Романа строили себе гигантские особняки, летали на частных самолетах и делали вещи, которые считали совершенно повседневными — ходили по магазинам, на вечеринки, задирали носы перед теми, кому повезло чуть меньше, — в то время как где-то голодали другие люди.
В этом мире не было справедливости.
Что-то зашевелилось в кустах, и я подпрыгнула в воздух футов на десять, не меньше. Я с осторожностью смотрела на куст, пока оттуда не выпрыгнула пушистая белка с поднятым вверх хвостом. Она остановилась и секунду рассматривала меня, а потом забралась на ствол дерева.
Я сделала вдох и рассмеялась. Боже, я становилась параноиком. Но уже стемнело, а я никогда не была здесь прежде. Даже не знала, как добраться домой.
Моя улыбка исчезла, когда я уставилась на свой разбитый телефон. Я пыталась включить его, как только покинула особняк Фьори, но ничего не вышла. Валеска была безопасным городом, насколько город вообще может быть безопасным, но это вовсе не значило, что я ощущала себя комфортно, прогуливаясь поздно вечером по пустынным улицам без средств связи. Мама, наверное, сходила с ума.
Решив позвонить домой из таксофона, я продолжила свой путь. Когда я увидела приближающеюся машину с противоположной части пустой дороги, то сразу же напряглась. Черный «рендж-ровер» выглядел очень знакомо.
Машина сбросила скорость, а затем остановилась рядом со мной. Стекло опустилось, открывая вид на мужественное лицо Карло Теваско.
Я застонала. Вы что, издеваетесь? Сегодня был день «Побеспокойте Майю своими автомобилями»?
— Привет.
Я с подозрением посмотрела на него.
— Привет…
— Что ты здесь делаешь? — На удивление, его голос был низким и добрым.
— Гуляю, — беспечно ответила я.
Он приподнял брови.
— Я вижу. — Потом его глаза слегка сузились. — Только не говори, что только что покинула дом Романа.