Алекс несколько секунд молчала.
— Помню, как сидела, скорчившись под одеялами, у Нанны, зная, что не должна плакать, — почти прошептала она. — Видишь ли, в нашем доме было так много слез. Мама умерла меньше чем за год до этого. Но ее смерть была молчаливой, в стерильной больничной палате. Нанна и папа пролили по ней немало слез. А теперь мой смелый, сильный отец тоже умер. Но его смерть… — Она глотнула и продолжала: — Его смерть была насильственной и кровавой и повторялась снова и снова на первых страницах газет и на экранах телевизоров по всей стране. Нанна сказала, что я не должна включать телевизор, но я была маленькой и забыла, и когда включила, то вынуждена была снова пережить этот ужас по всем каналам. И когда я видела, как падал отец, в моей голове снова звучали эти слова: «Я силен до конца, потому что ем шпинат…»
Неожиданно она обнаружила, что рыдает на плече у Мэтта.
Он никогда не любил ее так сильно. Он отчаянно хотел уберечь ее от боли. Он скорее умрет, чем снова увидит, как она плачет.
— Поплачь, Александра. Избавься от этого. Выпусти все наружу.
Теперь слезы лились свободно; она перестала их сдерживать. Всю жизнь она пыталась удержать их. Они жгли ей глаза и обжигали горло, а тело сотрясалось от рыданий в нежных объятиях Мэтта. Но когда слезы вылились, Алекс почувствовала себя обновленной. И когда Мэтт понес ее на постель и утешил единственным известным ему способом, она была благодарна ему за его нежность. Она льнула к нему, стремясь впитать часть его силы. Совсем ненадолго, пока она снова не овладеет собой, она позволит ему быть сильным за них обоих.
Глава 27
Зная, насколько ранима сейчас Алекс, Мэтт лично позаботился о том, чтобы сдать ее номер в отеле «Маджестик» и поселить в свой, старый, элегантный «Карлтон». Это было просто. За щедрые чаевые горничная упаковала ее вещи, а носильщик отнес багаж в поджидавший лимузин. Счет был оплачен. Но когда Мэтт отвернулся от стойки администратора, его уже ждал Бадди, оскалив клыки.
— Куда, черт возьми, вы забрали Алекс?
— Александра будет жить со мной, — спокойно ответил Мэтт. — Почему бы нам не поговорить вон там, Бадди?
Он отвел его в тихий угол холла и сел. Бадди сел на стул напротив, примостившись на самом краешке и приготовившись к бою.
— Какого черта вы двое удрали вчера вечером, стоило мне отвернуться? Полагаю, если у вас хватает мужских достоинств, чтобы путаться с моей клиенткой, то должно хватить мужества, чтобы сперва поговорить со мной.
Мэтт рванулся вперед и схватил Бадди за рубашку. Несмотря на то что голос его был настолько тихим, что никто из находящихся поблизости не слышал ни слова, глаза его горели. Бадди понял, что тот в ярости и пытается обуздать ее.
— Если бы вы не были так заняты вашими дурацкими играми вчера вечером, то могли бы заметить, что Александра в беде. А если бы удосужились прочесть утреннюю газету, то узнали бы, почему она боится высоты. Прошлой ночью вы ее бросили одну в толпе на крыше. Я вытащил ее, когда она уже теряла сознание на глазах той самой публики, на которую вы хотели произвести впечатление. А что касается остальных ваших обвинений… — Он чуть прищурился, и Бадди со свистом втянул воздух, ожидая удара. — Называйте это как хотите. Факт остается фактом. Александра будет жить у меня, пока не уедет из Канн. И вы ничего не сможете сделать.
С большим усилием от заставил себя отпустить Бадди. Бадди встал и сделал несколько шагов назад, поправляя галстук. Он понимал, что Мэтта Монтроуза не стоит сердить. Сунул руку в карман и вытащил несколько клочков бумаги.
— Передадите ей эти записки?
Мэтт кивнул, взял у него записки и сунул в свой карман. Когда Мэтт поднялся и повернулся, чтобы уйти, Бадди схватил его за руку. Мэтт сердито уставился на него, глаза его снова вспыхнули.
Бадди поднял руки, показывая, что сдается.
— Эй. Я только хотел сказать… — Он откашлялся и протянул Мэтту руку. — Скажите Алекс, что я хочу того же, чего хочет она. Попросите ее позвонить мне, когда захочет поговорить со мной.
Мэтт несколько мгновений смотрел на его руку, затем пожал ее.
— Конечно.
Одеваясь перед просмотром своего фильма, Мэтт не отрывал глаз от Александры, которая тщательно делала макияж, накладывая косметику на свое бледное лицо.