—…Да упокоится душа ее с миром.
Алекс проглотила душивший ее комок в горле. «Отдыхай теперь, Нанна. Ты так много работала, чтобы сохранить нашу семью после того, как папа… после того, как мы остались одни. Была так добра ко мне и Кипу, забрала нас к себе, одиноких и испуганных, опять пошла преподавать танцы, чтобы свести концы с концами. Теперь ты заслужила свой отдых. Гуляй с дедушкой по райским садам и предоставь мне заботиться о Кипе».
Священник пожал руки тете Бернис и дяде Винсу. Алекс с недоверием смотрела на них. В последний раз она видела их почти десять лет назад. Уже тогда тетя Бернис выглядела старой и усталой, хотя ей едва исполнилось сорок. Нанна сказала тогда, это потому, что Бернис разучилась смеяться. Теперь, когда ей уже чуть больше пятидесяти, лоб ее постоянно хмурился, а губы сжимались каждый раз, когда она бросала взгляд на племянников.
Дядя Винс растолстел, его волосы поседели. Его так же, как жену, казалось, окружала атмосфера недовольства.
Когда к ним подошел священник, Алекс насторожилась.
— В ваши юные годы вы уже пережили много потерь. Но вам повезло — у вас есть родные, которые любят и заботятся о вас. — Он указал на Винса и Бернис. — Я рад узнать, что эти добрые люди предложили вырастить Кипа, как своего сына.
— Я не их сын. — У Кипа был испуганный вид, он обернулся к сестре: — Алекс, скажи им, что я не их сын.
— Ш-ш-ш. — Она прижала его к себе и ответила священнику: — Я позабочусь о Кипе. Я заботилась о нем с самого его рождения.
— Да. Ну… — Священнику не хотелось впутываться в семейные дела. Избегая смотреть на них, он прошел мимо и кивнул остальным.
Немногочисленные соседи и друзья, пришедшие на похороны, начали расходиться к своим автомобилям.
— Пойдем. — Испытывая облегчение от того, что покончил с тем, что считал неприятной обязанностью, дядя Винс взял жену под руку и повел прочь от могилы. — Вернемся в мотель. Надо упаковать вещи, дел еще много.
Кип изо всех сил вцепился в руку сестры. Алекс чувствовала, что он боится. За последние дни так много произошло. Дом их детства уничтожен, и они лишились Нанны, своей единственной опоры. Их соседка, миссис Парсонз приютила их в первую ночь, а на следующий день прилетели из Южной Дакоты Винс и Бернис, и они вчетвером поселились в крошечных номерах мотеля. Бесконечные хлопоты с похоронами, встречи с адвокатом по поводу наследства бабушки и бесконечные вопросы инспекторов пожарной охраны не оставили ей времени, чтобы горевать. У бедняжки Кипа голова, наверное, идет кругом.
Она взглянула на человека, у которого должны были быть теплота ее отца, улыбка отца. Но старший брат совсем не был похож на того человека, которым она восхищалась, когда была маленькой. Глаза отца излучали внутренний свет, а у Винса улыбка не касалась глаз. Отец был отважным искателем приключений, обаятельным и остроумным. Его старший брат обитал в скучном, сером мире будничной работы, не дающей почти никакой награды, в мире, где не было места погоне за счастьем.
— Мы с Кипом останемся ненадолго. Нам бы хотелось побыть с Нанной наедине.
Бернис бросила взгляд на мужа.
— Боюсь, это невозможно, — неловко произнес Винс. — У нас машина взята напрокат, и я не хочу потом возвращаться сюда, чтобы вас забрать. Пошли, девочка.
Он хотел схватить ее за руку, но замер при виде высокого человека, стоящего за ее спиной.
Мэтт стоял в глубокой задумчивости, засунув руки в карманы. В нем еще тлела ярость из-за тех искр недоверия, которые ухитрился разжечь в нем Дирк. Мэтт был уверен, что все это ложь, но все же… Дирк всегда очень ловко умел задеть его.
Алекс обернулась и, увидев Мэтта, тихонько ахнула:
— Мэтт. Я… я так и не поблагодарила вас за все, что вы для нас сделали, за помощь в тот день. Наверное, я была немного не в себе после… после пожара.
— Мне хотелось бы сделать больше. Но когда ваша соседка увела вас к себе, мне больше нечего было делать.
— Вы сделали более чем достаточно.
— Мэтт. — Кип подбежал и схватил его за руку, казалось, он черпает силу в знакомом, дружелюбном человеке.
Мэтт обнял мальчика за плечи и протянул руку Алекс. Он заметил, что она дрожит. И его охватило желание притянуть ее к себе. Но тут он вспомнил похвальбу Дирка и снова нахмурился.
— Мне очень жаль, что так случилось с вашей бабушкой, Александра. Если я могу что-нибудь для нас сделать…
— Вы можете позволить нам уехать отсюда. Достаточно сочувствия для одного дня, — вмешался Винс. Он крепко схватил Алекс за руку, но она вырвалась.