Но вместо спокойствия, состояние только ухудшалось. Теперь, ко всему прочему добавилась боль. Мне было ужасно больно, хотелось кричать, но из горла не вырвалось даже едва слышного хрипа. Не понимая, что происходит, я сползла на пол и попыталась дойти до стола, где стоял кувшин с водой. Но каждое движение лишь усиливало боль, поэтому, сдавшись, я упала на пол и свернулась калачиком, молясь богине, чтобы она перестала мучить меня и забрала её. И как только эта мысль поселилась у меня в голове, пришло и осознание – это не только моя боль. Вернее не столько моя, сколько его. Это его душа стонала и кричала, захлёбывалась в агонии. Что-то происходило, что-то ужасное и непоправимое. С каждым вдохом уходила боль, а вместе с ней и чувство тепла, которое жило во мне сколько себя помню. Это было тепло его души, которая звала меня, была создана для меня…
- Нет, - прошептала я. – Нет, пожалуйста! Нет!!!
Голос сорвался и потонул в другом крике, звучавшем у меня в голове. Я впервые услышала его голос так чётко, но впервые не хотела слушать. Я не могла этого вынести, лучше уж я, чем он, что угодно, только не чувствовать эту пустоту в душе, там, где прежде всегда жило знание о нём.
Что-то громко стукнуло, чьи-то пальцы коснулись моего лица, но я не видела ничего. Перед глазами расплывались красные круги на чёрном фоне, в ушах стоял звон, как если бы я засунула голову в колокол, а кто-то по нему ударил со свей силы. Чувство кратковременного полёта и вот меня опустили на что-то мягкое.
Но мне было всё равно, ведь он исчезал, растворялся в нигде, не оставляя после себя в моей душе даже следа…
… когда на небе заиграли первые краски рассвета, я умерла…
Больше не было смысла жить, ведь не было его. Я больше не замечала красоты восхода солнца, не видела его чарующих красок, не ощущалась мягкость перины, воздух больше не пах полевыми цветами, а до этого прекрасный и захватывающий дух окружающий мир превратился в серое и жалкое подобие себя прежнего.
Это моя душа стала жалкой. Я, наконец, поняла, что случилось ночью. Нет, поняла я это сразу же, как только проснулась, просто не осознавала, не верила, отказывалась верить. Но умерла надежда, а вместе с ней пришла и реальность: кто-то разорвал нашу с ним связь. Я не знала, жив ли он ещё, но это и не было важно. Даже наоборот, если бы он умер, я могла бы последовать вслед за ним и тогда в следующей жизни мы бы вновь тянулись друг к другу и неизбежно бы встретились – такова судьба двух половинок одного целого. Но нас лишили этого шанса, прервав связь. И это было куда хуже смерти. Куда хуже.
Картинки вдруг замелькали с большой скоростью, как если бы я смотрела фильм в перемотке. Но это не лишило меня, ту, которая наблюдала за всем как бы со стороны, способности понимать и чувствовать всё, что чувствовала в этой прошлой жизни.
Родные, испуганные моими ночными криками, не отходили от меня ни на шаг, неделю следуя по пятам, куда бы я ни шла. Но в том-то и дело, что мне было совершенно всё равно куда идти и с кем. Я превратилась в тень самой себя. И лишь ещё неделю спустя, наконец, поняла, причину.
Я, как и прежде в последнее время, пребывала в подобии полусна, полностью отрешившись от окружающего, когда всё неожиданно изменилось. Она появилась внезапно, разрушив удушливую тишину громким хлопком закрывшейся двери. Родные ходили вокруг меня на цыпочках, боясь посторонним шумом сделать только хуже, поэтому столь громкий звук сразу же привлёк моё внимание.
Я повернула голову в сторону двери и заметила её – удивительную и восхитительную незнакомку, в окружении яркого серебристого-жемчужного света. Она стояла около двери и пристально разглядывала меня, замершую на кровати и боявшуюся пошевелиться, чтобы не спугнуть видение.
- Прости, - тихо сказала она голосом, похожим на перезвон хрустальных колокольчиков. – Больше всего на свете мне хотелось поступить иначе, но я не могу. Таков закон, и он его нарушил.
Слёзы покатились по её прекрасному лицу, но девушка, нет – богиня, этого даже не заметила. Она с болью в глазах смотрела на меня, словно на самом деле умоляла простить её. Невольно во мне шевельнулся интерес – первая сильная эмоция… Но я промолчала, почувствовав, что гостье нужно выговориться, и только потом я смогу получить ответы.
- Он ещё так молод, поэтому глуп и не понимает ценности того, что почти обрёл, но теперь потерял. Так молод, а ему уже была дарована величайшая награда. Я не понимаю, почему Судьба так решила, ведь из-за своих юношеских порывов и ветра в голове он потерял тебя. Прости меня, за то, что я была вынуждена сделать. Прости за то, что ещё предстоит. И просто знай, что я добьюсь того, чтобы возвратить всё, как было. Придёт время, и ты вернёшься в его жизнь, вернёшь ему жизнь, и он – вернёт её тебе. А пока… мне искренне жаль, но ты должна покинуть Сарибэль.
- Что? – опешила я.
Величественный и чарующий образ незнакомки тут же потускнел и пошёл трещинами. Мне абсолютно не понравилось то, что она сказала. Особенно ещё и потому, что слова были так близки к тому, что я чувствовала. Но почему она просила прощения? И… неужели она говорила сейчас о нём? О моём суженном, моём сердце, моём возлюбленном, которого я так ждала?
- Что? – хрипло повторила я, постепенно чувствуя, как ужас пробирается всё глубже и глубже в мою помертвевшую душу.
- Айрин, - позвала меня гостья и подошла чуть ближе, но тут же остановилась, увидев, что я сразу же напряглась. – Мне жаль, мне так жаль! Я видела, как страдал брат, когда перекрывалась ваша связь, но я даже представить не могу, каково это – потерять свою пару.
- Это, - я судорожно вздохнула, стараясь избавиться от комка в горле. – Это очень больно, как будто живьём горишь и чувствуешь, как с тебя слазит кожа. Так же, только в несколько раз сильнее, потому что страдало не тело, а душа и сердце.
- О, Силы! – заплакала моя собеседница. – Мне жаль. Но я должна была. Я говорила ему, умоляла не вмешиваться. Приводила кучу доводов, но…
- Кто ты? – прервала я её оправдания.
Сейчас мне куда больше хотелось узнать о её брате, чем о том, как она старалась всего этого не допустить. Не знаю, то ли всё дело в моём состоянии, то ли в том, что я не испытывала жалости к гостье, как бы сильно она тут не заливалась слезами, но её рассказ ни капельки не растрогал меня. Вызвал интерес и лёгкую боль, тоску, но не жалость. Если она говорила правду, то сейчас я была как никогда близко к своему возлюбленному, пусть между нами больше и не было связи. И поэтому упускать такой шанс – было глупо.
- Я? – нервно спросила она.
- Ну, кто я – ты, очевидно, и так знаешь. У тебя явное преимущество, более того, ты находишься в моей комнате, но так и не представилась.
- Девочка, тебе не следует знать этого, - покачала она головой.
- Потому что я тогда слишком много узнаю о твоём брате?
- И это тоже, но в большей степени тебе просто не нужно это знание. Пока.
- Это ты так думаешь, - нахмурилась я. – Хватит решать за меня. Судя по твоим словам, ты и так уже сделала достаточно. Так что избавь меня от притворства. Кто ты? Мне кажется знакомым твоё лицо, но никак не могу вспомнить, где раньше тебя видела…
Я разговаривала дерзко и непочтительно, намеренно нарываясь на злую отповедь, потому что люди обычно очень плохо контролируют свой язык, когда злы и пытаются что-то кому-то доказать. Но гостья лишь печально улыбнулась и промолчала. А я всё пыталась понять, почему она кажется такой знакомой. Причём, довольно близко. Вот только я никогда раньше её не встречала, потому что ни разу не покидала пределы своего поселения. А такую красавицу, как она, невозможно скрыть, тем более среди столь малого количества проживающих здесь существ. Она была бы похожа на эльфари, если бы не обычные уши и это странное сияние вокруг. Остальные же расы даже близко не стояли рядом, хотя каждая по-своему красива.