Мужчины ещё переваривали новость, но времени совсем не оставалось, поэтому лекан продолжил:
- Что бы ни случилось с этого момента, никто не должен и близко приближаться к тому месту, - он указал на огненную ловушку, скрывшую его любимых. - Единственные, кто может находиться рядом – я и Листаш.
Никто не проронил ни слова в ответ, но в воздухе явно повис вопрос «почему?». А дело было в том, что Шанрэл понятия не имел, что в данный момент происходило по ту сторону и кто вернётся оттуда обратно – его супруга или уже нечто совершенно иное. Да он до сих пор так и не понял, кто же на самом деле был целью мастера – Айрин или их дочь. Но в сущности это никогда не имело особого значения, ведь любил он их совершенно одинаково, и сейчас они были одним целым. В одном он только не сомневался, ни его, ни Листаша обе его девочки просто не смогут тронуть, кем бы или чем к тому времени не являлись. В силе их любви и той самой привязки, что теперь прочно соединяла жизни и судьбы его дочери и молодого дракона, Шан был уверен. Поэтому не опускал руки и вопреки собственным же словам надеялся, что при самом плохом раскладе у него будет шанс вернуть его девочек обратно. В конце концов, они ведь не простые сарибэльцы…
- Что с периметром? – спросил он полукровок.
- Готов. Мы активировали его сразу же. Теперь за его пределы выйти можно, а вот войти обратно уже нет, - ответил Мар. – Так что, господа, если наша защита сработает, то путей к отходу для нас не останется. Только вперёд.
Удобнее перехватив в руках меч, Шанрэл мысленно помолился всем Высшим Сущностям, чтобы они спасли его семью, и ринулся в самую гущу противников, перед этим успев крикнуть:
- Любовь и доброта, помните!
И сражение началось.
Хотя, какое там сражение – месиво, и никак иначе. Одержимые кидались на защитников словно обезумевшие звери, иногда совершенно позабыв о мечах в руках и используя как оружие лишь собственные зубы и весьма увеличившиеся когти. С одной стороны, это лишало Волхвов и остальных мужчин возможности вести привычный бой, с другой – звериная ярость ослепляла и вместо слаженной атаки получалась куча мала, где каждый из «зверей» стремился отхватить желанный кусок первым, порой затаптывая своих же.
Но, к сожалению, это не слишком-то облегчало жизнь защитникам, потому что одержимые продолжали рваться в бой даже с абсолютно отрубленными конечностями – как и говорил Шанрэл, убить их можно было лишь лишив головы или полностью уничтожив тело. Поэтому, спустя какое-то время и, к сожалению, несколько потерь, воины замка и Волхвы выработали некую стратегию – либо рубили головы, либо временно выводили из строя одержимых, а Листаш и другие маги, которые до поры до времени находились в тылу, меткими и прицельными ударами магии и драконьего огня уничтожали тела окончательно.
Казалось, что у защиткинов появился нешуточный шанс на победу, когда одержимые получили подмогу… и не какую-то, а в лице одержимых магов! Шан с ужасом наблюдал, как один из таких всего лишь взмахом руки превратил пятерку Волхвов в кучу мясных ошмётков. И если бы не напавший в тот момент другой одержимый, его бы – воина, повидавшего немало ужасов за свою жизнь, - вывернуло бы наизнанку.
Рядом отчаянно ругался Димар, одновременно сражаясь мечом с несколькими противниками и отражая магические атаки одержимого мага.
Листаш, оставив в покое «пехоту», переключил всё своё внимание на «тяжёлую артиллерию». Но и у него получалось уничтожить одержимых магов лишь с пятой, а то больше попытки. Даже драконий огонь, который, как знал Шан, способен одним заходом разрушить целый дом до состояния молекул, был практически бессилен перед полчищами Инферновских одарённых.
И каждый из защитников в этот момент понял, если в ближайшее время не произойдёт чудо, то битва будет проиграна…
Айрин
«Улыбаемся и машем», - почему-то первое, что пришло мне в голову, когда я увидела своего собеседника. Это был тот самый мастер, которому принадлежали все наши мысли последние несколько дней. Вот только представляла я его несколько иначе – таким себе Дамблдором со злым взглядом в тёмных одеждах или, как крайний случай, Волан-де-Мортом, из последних частей знаменитого фильма… А тут… Передо мной стоял самый обычный человек, причём с Земли – в потёртых джинсах, кроссовках раскрученной фирмы спортивной одежды и ветровке того же производителя поверх простой белой футболки. В общем, встретила бы такого в прошлой жизни, прошла бы мимо и даже не заметила. Слишком типично и «серо» для моего бывшего мира. И совершенно ненормально для нынешнего. А ещё зловеще. Почему-то вид земной одежды на этом мужчине вызывал табун мурашек на коже и скручивал внутренности тугим узлом. Наверное, полыхай его глаза адским пламенем, и будь вместо головы череп, я и то меньше бы испугалась. Ведь, это что же получается, я была права, и он всё же пришёл с Земли? Только намного раньше меня? Вот только, насколько мне было известно, время в обоих мирах идёт параллельно. То есть, сколько прошло здесь, столько и на Земле. А почти тысячелетие назад в том мире не знали что такое джинсы, кроссы и ветровка. И получается, что его из современности Земли выкинуло при переходе в прошлое Сарибэль? Так что ли? Господи, голова кругом от всего этого. И ещё страшнее…
Вот только имя не земное – Намор. Хотя, конечно, это может быть псевдоним, или эквивалент, как моё Айрин. Намор… Роман?! Да ладно… Не могу сказать, что банально. В конце концов, моё имя тоже особой оригинальностью не отличается, если уж сравнивать. Но в конкретно его случае, судя по поведению истинного «Тёмного Властелина», я ожидала нечто более пафосное. Как тот же, уже помянутый мною Волан-де-Морт. А тут… Ромка.
Хотя, если честно, меня и так выворачивало наизнанку от отхватывающего душу ужаса рядом с ним. Так что в дополнительном атрибуте устрашения он явно не нуждался.
Но, несмотря на это, пыталась не показать страх и более того избавиться от него совсем. Мало ли как тварь Инферно использует это чувство против меня…
- Дерзишь, - хмыкнул мастер.
- Нет, всего лишь отвечаю.
Мужчина опять хмыкнул, но промолчал. Вместо этого он стал подходить ближе, и только я знаю, чего мне стоило остаться на месте и не шелохнуться. Хотя хотелось засверкать пятками, как заправский спринтер.
Чем ближе мастер подходил, тем отчётливее ощущался запах разложения. Уж не знаю, какой договор этот глупец заключил с Инферно, или как ему удавалось на протяжении стольких веков сдерживать голод этой твари, но факт в том, что он всё ещё был жив. Присутствовали лишь косвенные доказательства разрушения его тела. О душе и говорить не стоит, потому что она давно и бесповоротно отдана его хозяину, а передо мной лишь ещё одна марионетка, чуть более самостоятельная, нежели остальные.
Мастер подошёл почти вплотную и стал меня внимательно рассматривать. Сравнение с лабораторной мышкой стало просто невыносимым, подкидывая паникующему сознанию картинки опытов и препарирования… Он обошёл меня по кругу, порой старательно принюхиваясь, разве что только на зуб не пробовал. И когда вновь оказался перед лицом, сказал:
- И это та, что по пророчеству должна уничтожить меня, моё дело и моего покровителя? – в его голосе было столько презрения, что я ощутила себя словно вывалянной в нечистотах. – Сашия Дар-Са-Ран… носительница чистого Света и колыбель Надежды… - продолжал он, буквально выплёвывая каждое слово. А моему изумлению не было предела. Я не знала, что и думать… Он назвал меня Сашией, значит не в курсе о замене. Зато прекрасно осведомлён о колыбели, пусть и не в том понимании, какое вложили в это понятие Высшие Сущности. И, кажется, он считает угрозой именно меня, вернее Сашию, а не нашу дочь… Вот только что это мне дает? И словно в подтверждение моих мыслей мужчина вновь сказал: - Надежды и Света, которые спят до тех пор, пока она в тяжести, - и он глянул на мой живот, заставив отступить на несколько шагов и прикрыть его руками в защитном жесте. – То есть, - он усмехнулся, - до сегодня. Я чувствую, что ты вот-вот родишь, девочка. Но у меня для тебя плохие новости – в свою светлую силу ты вступить не успеешь.