«То есть… ты хочешь сказать…»
Герман развел руками.
«А как ты догадался, где искать… ну, эту вещь?»
«Ты же знаешь, я чувствую энергетику места, назовем это так. Чувствую и могу производить изменения в этой сфере. Я всегда ее чувствовал, и в детстве, и в юности, но не умел пользоваться своим даром. Можно сказать, только здесь и научился».
Впервые он говорил так откровенно о своих необычных способностях.
Нечеловеческих.
«В виде чего к тебе пришло ощущение темной энергии от мешочка за шкафом? Может, название не совсем удачное, но я не могу придумать другого. На что это было похоже?»
«Трудно сказать, – не сразу ответил Герман, хмуря ровные темные брови. – Но точно не в виде черного облака или дымных щупалец каких-нибудь. Просто появилась уверенность, что надо пройти именно в тот угол комнаты и внимательно все осмотреть. Тут главное – настройка на место или человека. Когда удается чисто, без помех, войти в это живое поле, все остальное уже не проблема. Львиная доля времени обычно уходит на настройку».
«Что же мешает?»
«Чаще всего эмоции присутствующих. Страх, злость, тревога, скепсис… не обязательно связанные со мной. Они создают чудовищные помехи. Иногда хочется рявкнуть: да заткнитесь же вы наконец! Но они, разумеется, не могут. Эмоции накрывают их с головой».
Можно было вспомнить и другие случаи. Жители архипелага сторонились Германа, но, оказываясь в затруднительном положении, преодолевали свою неприязнь и обращались к нему. Хотя неприязнь – не совсем правильное слово. Сила, которой он обладал, внушала им первобытный иррациональный ужас. Ужас перед шаманом чужого племени.
На острове Большая Муксалма, соединенном с Большим Соловецким каменной дамбой, неподалеку от заброшенного Сергиевского скита, жил в маленькой избушке старый нойда [1]. Жил в полном одиночестве, общаясь только с рыбаками, которые привозили ему рыбу из собственного улова, а также хлеб и крупу из поселкового магазина. Прослышав о нем, Герман набрал целый рюкзак чая, сухофруктов, пирожков с мясом и капустой, испеченных Норой по рецепту Зинаиды, поварихи с фермы, и со всей этой благодатью заявился к старику.
Нойда не прогнал его, как прогонял последние годы всех незнакомцев, пригласил в дом и, с благодарностью приняв подношение, проговорил с ним до глубокой ночи.
«Он сказал, что на мне печать, – позже вспоминал Герман, лежа рядом с Норой. – И что бог, который прикоснулся ко мне, это бог мужчин. Суровый бог. Он подвергает испытаниям всех своих избранников».
«Что это значит?» – похолодев, спросила Нора.
«Ну, все эти вещи, которые мне приходилось делать здесь и на Анзере… – Герман тихонько хмыкнул. – Не сказать, что это тот образ жизни, к которому я привык».
Действительно. Тихое счастье зимних месяцев почти стерло из ее памяти кошмары середины лета и начала осени, когда Герман, то в одиночку, то с друзьями противостоял сначала наемникам Андрея Кольцова, вознамерившегося любой ценой разыскать и вернуть в Москву своего беглого сына Леонида Кольцова, у которого были совершенно другие планы, а потом – охотникам за мифическими сокровищами, якобы спрятанными в подземном святилище. Им угрожали, их шантажировали, в них даже стреляли! На предплечье правой руки Германа до сих пор был виден шрам от огнестрельного ранения.
Вспомнив, как доктор Шадрин извлекал чертову пулю, Нора невольно вздрогнула. Но тут же расслабилась, потому что Герман, подошедший сзади, заключил ее в объятия. Наклонился. Поцеловал в висок.
– О чем задумалась?
Едва уловимый запах табака и моря, от которого у нее всегда кружилась голова. Его особенный, неповторимый запах.
– Вспомнила лето.
– Нашу незабываемую ночевку в Преображенской гостинице?
– Нашу незабываемую поездку на Анзер.
– Нашла что вспомнить.
Море? Может быть. А может, и нет. Что-то чистое и холодное, как сам Север.
– Я не хочу, чтобы это повторилось, Герман, – прошептала она, прижимаясь щекой к его щеке. – И то, что было позже… осенью.
– Я тоже не хочу.
– Мы сможем этого избежать?
– Постараемся.
Ей не хотелось спрашивать, звонил ли он Ледогорову, она надеялась, что он сам заговорит на эту тему, и Герман, словно прочитав ее мысли, со вздохом произнес:
– Сергей не сказал ничего определенного. Он не считает Литвака квалифицированным специалистом, но мошенником или шарлатаном тоже не может назвать. Не располагает порочащей его информацией. Встречаться с ним отказался, так как не был уверен в том, что имеет право разглашать…
1
Нойда (нойд, кебун) – название шамана у народа саамов (лопарей), проживающего на территориях Норвегии, Швеции, Финляндии и севера России. Автор книги «Русские лопари» Н.Н. Харузин писал: «Нойда – колдун-шаман – является обыкновенно и жрецом, и наоборот, жрец у древних лопарей является всегда шаманом и колдуном. Поэтому нельзя говорить о нойде-шамане, нойде-колдуне и нойде-жреце, а лишь о действиях нойды как шамана, как колдуна, как жреца».