— Сегодня утром. Я поменяла сапфировые сережки, которые носила вчера, на вот эти, с жемчугом.
— И все было на месте?
— Ну, я, конечно, не перебирала их, но все выглядело как обычно. Да я бы заметила! Ну, разве, если бы пропало кольцо или какая-нибудь мелочь…
Мистер Паркер Пайн кивнул.
— А когда проводник прибирался утром в купе?
— Я взяла их с собой в вагон-ресторан. Я всегда ношу их с собой. Они всегда были при мне — кроме того случая с пожаром.
— Значит, — сказал мистер Паркер Пайн, — украсть их могла только оскорбленная мною добродетель — мадам Сабайская или как там она представилась. Но куда, черт возьми, она их сунула? У нее было не больше полутора минут только, чтобы открыть несессер отмычкой и вынуть драгоценности. Но что потом?
— А не могла она их кому-нибудь передать?
— Вряд ли. Я вошел почти сразу же за ней. Если бы кто-то вышел из купе, я бы увидел.
— Она могла их выкинуть в окно, а сообщник — подобрать.
— Дело в том, что как раз в это время мы проезжали по мосту через пролив.
— Тогда… может, она спрятала их где-нибудь в купе?
— Что ж, давайте посмотрим. С присущей американцам энергией Элси принялась обыскивать купе. Мистер Пайн присоединился к ней, но с очень уж отсутствующим видом. Обвиненный в недостатке усердия, он принялся оправдываться:
— Простите, я все думаю об одной очень важной телеграмме, которую мне надо будет отправить из Триеста.
Элси холодно выслушала это объяснение. Авторитет мистера Паркера Пайна стремительно падал в ее глазах.
— Кажется, я вас разочаровываю, миссис Джеффрис, — смущенно заметил он.
— Во всяком случае, порадовать меня вам пока не удалось, — отрезала она.
— Но, милая моя леди, вы должны понять, что я вовсе не детектив. Кражи, преступления — все это совершенно не по моей части. Я, в конце концов, знаток человеческих сердец, а не сыщик.
— Да? В начале поездки я, конечно, была не особенно счастлива, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что творится со мной сейчас. Сейчас я просто разревусь. Мой любимый браслет! Мое изумрудное кольцо! Эдвард купил его, когда мы обручились.
— Но они ведь, наверное, застрахованы? — поинтересовался мистер Паркер Пайн.
— Что? Не знаю! Хотя, да, кажется, застрахованы. Но при чем тут деньги, мистер Пайн? Это же память!
Поезд начал тормозить, и мистер Паркер Пайн выглянул в окно.
— Триест, — сообщил он. — Пойду-ка отправлю свою телеграмму…
— Эдвард!
При виде мужа, спешащего к ней по стамбульской платформе, лицо Элси тут же просветлело. На какое-то время она даже забыла об украденных драгоценностях, о странных словах, отпечатавшихся на промокательной бумаге, — забыла обо всем, кроме того, что уже две недели не видела мужа, которого, при всей его чопорности и строгости, тем не менее безумно любила.
Они уже сходили с перрона, когда кто-то дружески дотронулся до ее плеча. Обернувшись, она обнаружила мистера Паркера Пайна. Его крупное благожелательное лицо прямо-таки излучало благодушие.
— Миссис Джеффрис, — произнес он, — не заглянете ли вы ко мне через полчасика? Отель «Токатлиан». Думаю, мне удастся вас кое-чем порадовать.
Элси нерешительно взглянула на мужа.
— Это… э… мой муж — мистер Паркер Пайн, — представила она мужчин друг другу.
— Я так понимаю, жена уже телеграфировала вам, что ее драгоценности исчезли? — спросил мистер Паркер Пайн. — Я пытался помочь ей, в меру моих возможностей. Думаю, через полчасика у меня будут свежие новости.
Элси вопросительно взглянула на мужа.
— Нам пора, дорогая, — поспешно сказал тот. — Вы сказали «Токатлиан», мистер Пайн? Хорошо, я ей напомню.
Ровно через полчаса Элси входила в номер мистера Паркера Пайна. Он поднялся ей навстречу.
— Я разочаровал вас, миссис Джеффрис, — начал он, — Разочаровал, не спорьте. Так вот… На роль волшебника я, конечно, не претендую, но кое-что все же могу. Взгляните-ка вот на это.
Он положил на стол и легонько подтолкнул к ней маленькую картонную коробочку. Элси открыла ее. Кольца, броши, браслеты, ожерелье — все они были там!
— Мистер Пайн, вы просто волшебник. Это же… невероятно!
Мистер Паркер Пайн скромно улыбнулся.
— Рад был помочь, моя милая юная леди.
— Ох, мистер Пайн, мне так теперь стыдно! Начиная с Триеста я вела себя просто отвратительно. И вдруг — вот это. Но как вы их нашли? Когда? Где?
Мистер Паркер Пайн медленно покачал головой.
— Слишком долгая история, — ответил он. — Впрочем, вы ее еще услышите. И, думаю, довольно скоро.
— Но почему не сейчас?
— На то есть причины.
Элси пришлось уйти, так и не удовлетворив своего любопытства.
Мистер Паркер Пайн немного выждал и, прихватив шляпу и тросточку, в свою очередь вышел из отеля и углубился в путаницу стамбульских улочек. Во все время прогулки с его лица не сходила довольная улыбка. Наконец он подошел к маленькому пустующему кафе прямо напротив гавани Золотой Рог. С другой стороны на фоне вечереющего неба отчетливо вырисовывались точеные очертания минаретов[9] стамбульских мечетей. Зрелище было изумительное. Мистер Паркер Пайн уселся и заказал кофе. Вскоре ему принесли две чашки крепкого и терпкого напитка. Едва мистер Пайн поднес свою чашку к губам, за его столик уселся мужчина. Это был Эдвард Джеффрис.
— Я взял вам кофе, — заметил мистер Паркер Пайн, указывая на вторую чашку.
Эдвард отставил ее в сторону.
— Как вы узнали? — спросил он.
Мистер Паркер Пайн не спеша отхлебнул кофе.
— Разве жена еще не рассказала вам о промокательной бумаге? Нет? Ну, ничего, скоро расскажет. Видно, это просто вылетело у нее из головы.
Он рассказал Эдварду суть дела.
— Ну так вот, — продолжил он. — Когда перед самым въездом в Венецию действительно случилась эта история с пожаром, у меня не осталось никаких сомнений, что похищение драгоценностей вашей жены спланировано именно вами. Смущала только фраза «лучше всего перед самым въездом в Венецию». Какой в этом смысл? Почему вы не пожелали предоставить своей сооб… агенту возможность самостоятельно выбрать время и место?
Потом, неожиданно, меня осенило. Вы украли драгоценности жены еще до своего отъезда, а на их место подложили их точные копии. Но и это вас не устраивало. Вы юноша честный и совестливый. Мысль, что подозрение падет на слуг или ваших знакомых, приводила вас в ужас. И вы решили, что нужна еще одна кража, причем при обстоятельствах, полностью исключающих причастность близких вам людей.
9
Минарет — необходимая принадлежность мусульманской мечети, высокая башенка в форме многогранника или цилиндра, с вершины которой правоверных призывают к молитве.