Черт… Не надо мне нравоучений уже!
- Да, конечно, но мне надо решить вопрос…
Он прекрасно знает, какой вопрос мне надо решить, я ему обрисовывала в красках ситуацию еще вчера, естественно, не упоминая, как чуть не стала жертвой насилия.
И, вот честно, похоже, я все же чего-то ждала от него. Может, действий каких-то, защиты… Поддержки.
Как-никак, мы спим вместе, и вроде он должен быть более участливым ко мне… Естественно, особых надежд не возлагала и даже от себя прятала это глупое и разрушительное желание укрыться за крепкой мужской спиной от невзгод.
Потому что опыт мой печальный указывал на то, что у крепкой мужской спины имеются еще и руки. Тоже крепкие. И лучше бы мне без этих знаний обойтись…
Но Саша только нахмурился, потом уточнил, сколько меня не будет по времени… И на этом, собственно, всё.
Любовничек, мать его…
Это, кстати, тоже градус злости добавило. Серьезный такой.
- Сколько еще ты его будешь решать? Может, в другой раз? И не в рабочее время?
Мудак! Очередной мудак! Давно хотела заканчивать с ним, как раз, наверно, повод… Хотя работы жаль.
Ничему ты, Дашка , не учишься. Второй раз служебный роман и второй раз неудачный.
Может, по сторонам лучше смотреть? За пределы рабочей зоны?
Тут я вижу, как внимательно слушающая мой разговор и даже не скрывающая этого секретарша настораживается, словно гончая, делает стойку, и перевожу взгляд на открывающуюся дверь.
Его величество, главный мудак собственной персоной.
Стоит, смотрит на меня.
А взгляд-то жадный… Куда там его секретарше.
Сожрать готов. И не скрывает этого.
Я отвечаю ему самым презрительным взглядом, что есть в моем арсенале, с досадой отмечая то, что при первой встрече как-то упустила из виду.
Мудак хорош собой совершенно по-мудацки.
Высокий, крепкий, с аккуратной ухоженной бородкой, подтянутый и в то же время мощный. Ему идет строгий костюм. Ему идут жадный взгляд и морщинки в уголках глаз…
Черт! Я себя ловлю на том, что рассматриваю его, и тут же краснею. Глупо, по-бабски, как пойманная с поличным малолетка.
- Даша? – возвращает меня в реальность голос Саши в трубке.
Черт…
- Да, милый, я отзвонюсь, как разберусь со всем этим, - воркую я в трубку нарочно нежным голоском, с удовольствием наблюдаю, как сжимаются плотно губы у мерзавца и темнеют глаза.
Ну а ты как думал, гад? Выкуси, тварь! У меня есть человек, который переживает обо мне.
По крайней мере, ничего не мешает делать именно такой вид.
Нажимаю на отбой, пока Саша приходит в себя от шока, и встаю.
Без улыбки, надменно вскинув подбородок.
Он стоит, смотрит на меня, не делая попытки пригласить в кабинет.
Я складываю руки на груди.
Ну что, прямо здесь разговаривать будем?
Я не против, если что.
Разговор.
В прошлый раз я ее как-то не разглядел. Хотя, ощупал-то по полной программе, до сих пор в пальцах покалывает фантомно от кайфового ощущения ее гладкой упругой кожи. А так, в основном, со спины наблюдал.
Вот на спину насмотрелся, это да. Пока спала. И на задницу. Очень приятное зрелище. Я тогда, помнится, прикурил даже, разглядывая.
А потом она проснулась, и как-то все завертелось.
Нет, конечно, я помню ее лицо, на улице точно узнаю. Но голая распаренная женщина в руках и одетая строгая дамочка с укладкой – это разный формат восприятия.
Я слушаю, как она торопливо прощается с кем-то, кого называет «милый», и отчего-то злюсь. Хотя мне, по сути, дела нет до того, с кем она спит.
Просто неправильно это. Я рассчитывал ее побесить. Просто и незатейливо. Ну вот понравилась мне ее телефонная злость. Вкусная была. Это как за котенком наблюдать во время игры. Он-то с тобой на полном серьезе сражается, а ты только смотришь и ржешь. И еще специально заводишь, чтоб побольше эмоций словить вкусных от него. Кайф получить.
А она тут, оказывается, и не злилась вовсе! Она тут со своим любовником миловалась! И теперь злюсь уже я. Сильно злюсь.
А это неправильно. Не по плану.
Пока я это все обдумываю, она становится напротив меня, демонстративно выгибает бровь и складывает руки на груди. Я неторопливо прохожусь взглядом по строгому брючному костюму, застегнутой на все пуговки рубашке с высоким воротником.
А ведь не просто так она во все это нарядилась!
Следы, значит, остались. После нашего с ней «общения».
Руки чешутся расстегнуть пуговицы и рассмотреть поближе. И, возможно, обновить.
Ловлю себя на этом, и еще больше злюсь.
Зверев, тебе надо угомониться.