А здесь…
И год я прекрасно жила, обустроилась, радовалась даже… Расслабилась. И сука-жизнь не преминула тут же, радостно оскалившись, пнуть меня под зад.
Теперь вопрос переезда встает, а это время, это силы, которые вообще не хочется тратить на подобные вещи. И в то же время я не могу позволить повторения утренней сцены.
Да и просто знать, что у какого-то бешеного мужика есть ключи от моей квартиры… Черт, как бы не пришлось опять возобновлять походы к психотерапевту!
Я пью кофе, не спеша принимаю душ, прикидывая, что сделать сначала: созвониться с парнями, у которых я сняла эту квартиру и выразить свое недовольство происходящим, или начать искать новое жилье? По хорошему, надо бы искать… Оставаться здесь было бы неправильно.
Но близнецы опережают меня.
Вваливаются ко мне, немного виноватые и возбужденные, сразу заполнив небольшую прихожую до безобразия, так что мне приходится отступать в комнату.
Пряча глаза, они начинают уныло басить, донося до меня информацию о том, что квартиру придется освободить, потому что она им больше не принадлежит.
Значит , это правда. Владелец квартиры - тот сумасшедший мужик, чуть не изнасиловавший меня.
Неожиданно я начинаю злиться. Даже обрадовавшись, что хоть какие-то положительные эмоции испытываю, а злость в моей ситуации, как уверял мой врач, как раз положительная эмоция, я оглядываю смущенных парней, в очередной раз поразившись вывертам природы. Потому что мальчишки и по одному выглядят невозможно горячо, даже для своих двадцати с небольшим лет, я просто представляю, как на них девочки запрыгивают…
Так их еще и двое.
Одинаковых.
С одинаковыми этими обезоруживающими улыбками, наглыми глазами, непрошибаемой уверенностью в своей неотразимости.
Господи, двойной удар просто.
И вот теперь эти два очаровательных толстолапых щенка стоят в моей небольшой прихожей и виноватятся. Удивительно, как такие очаровашки смогли выжить с таким папашей?
Я смотрю на них, понимая, что злиться бесполезно. Но меня это встряхнуло, и на том спасибо.
Уточняю на всякий случай информацию про настоящего владельца квартиры, его контакт, а потом выпроваживаю щенят за порог.
К этому времени злость приносит конструктив.
И решение однозначно: никуда съезжать отсюда я не собираюсь. Не собираюсь убегать больше, скрываться и отступать.
Мне здесь нравится, я привыкла за год, мне удобно и хорошо. Договор на аренду вполне официальный, и оплатила я за полгода вперед. А потому владелец, со своими требованиями, пойдет нахер.
Где ему самое место, кстати.
О чем только думал?
Роман Зверев.
- Роман Дмитриевич, к вам посетительница.
Голос Ксюши воркует низко и чувственно. Ох, как круто по переговорке звучит… Кончить можно. Но только на голос. Потому что внешне она – слегка не мой типаж. И я тоже – не её. И тут не слегка. А по голосу понятно, что та посетительница, что пришла ко мне, наоборот, очень даже её.
- Почему без записи?
- Говорит, по телефону договаривались.
По телефону я договаривался за последние сутки только с одной женщиной.
И, кстати, ни до чего не договорился. Вернее, не так. Наоборот, договорился. Дорогу мне четкую обрисовала зараза, живописную. А, главное, полную сексуальных приключений.
А поэтому развитие событий интересное.
Я задумчиво отпиваю кофе, морщусь. Холодный.
- Принеси мне кофе.
- А посетительница?
- Пусть подождет.
Если это та, о ком я думаю, то она сейчас на такую злобу исходит, что даже забавно, насколько ее хватит. По телефону хватило на полминуты.
Ксюша приносит кофе. Выглядит слегка взволнованной, но собранной.
Вопросов лишних не задает. И хорошо.
Я неторопливо пью кофе, щурюсь на утренний город. Из моего окна открывается прекрасный вид на Центральную площадь, правда , как всегда в будние дни, основательно загаженную палатками осенней ярмарки.
Но в целом красиво.
Я люблю смотреть с утра на город, выдыхать, собираться с силами для работы.
Правда, не всегда удается.
Вчера вот не удалось.
Вчера я в это время уже успел практически изнасиловать незнакомую женщину, а потом счастливо избежать за это наказания.
Да еще и с сыновьями-оболтусами пообщаться плотно.
При одном воспоминании сначала о мягком гладком теле в моих руках, а потом о жестком обломе, настроение слегка портится.
Ну и то, что я потом сделал, когда до сыновей все же добрался, тоже не добавляет градуса позитива.