Я занервничала сильнее.
— Почему ради меня? Ради денег. Тебе ведь нужны деньги?
Он подумал, даже губы трубочкой сложил.
— Нужны.
— Вот видишь!
— Ничего я не вижу. Деньги — это, конечно, хорошо, но умирать за них как-то неохота.
— Почему умирать? — разозлилась я на его бестолковость. — Ты уедешь из этой лачуги, начнёшь новую жизнь!..
— Не уверен, что мне нужна новая жизнь.
Я уставилась на него в бешенстве.
— Так ты хочешь вот здесь и дальше… — Я в бессилие развела руками.
Гриша губы поджал, а на меня взглянул с неудовольствием и раздражением.
— Короче, сядь и заткнись.
Я опустилась на стул, расстроено вздохнула.
— Конечно, я заткнусь, — пробормотала я едва слышно, когда он из комнаты вышел. — Будто у меня выбор есть.
Не зная, чем себя занять, я переместилась к окну, села, подперев подбородок ладонью, и стала наблюдать, как Гриша рубит дрова. Памятуя о вчерашнем инциденте, сегодня он делал это за домом, чтобы не позволить мне вновь просунуться через окно и сбежать. Двери были надёжно заперты, а с этой стороны дома он меня караулил. Тоска. На меня Гриша внимания вроде бы и не обращал, хотя я была уверена, что взгляд мой чувствовал, но он его нисколько не нервировал. Я даже обозвала его мысленно носорогом толстокожим.
— Так и просидит в этой глуши полжизни, — пробормотала я себе под нос, всё ещё не находя в себе сил успокоиться и избавиться от разочарования после его отказа помочь мне. «А другие полжизни в доме для престарелых!».
Гриша меж тем ловко и достаточно усердно орудовал топором, куча поленьев рядом с ним росла, а он время от времени останавливался, вытирал пот со лба, а затем и вовсе снял майку и бросил её на кособокую скамейку неподалёку. Признаться, я на секунду рот приоткрыла, разглядывая его. Закралось смутное беспокойство, понимание того, что меня за нос водят. Не буду говорить, что я сильно впечатлилась видом широкой мужской груди, и уж точно никакого томления, просто… как-то не верилось, что подобного рельефа и внушительности можно добиться только периодической рубкой дров. Тут явственно видится серьёзная работа над собой. Рот я, конечно, закрыла, и почувствовала к Грише ещё более стойкую неприязнь. Лицемер и интриган.
Гриша снова лоб вытер, плечи расправил и оглянулся.
— Ты долго будешь меня разглядывать?
— Я тебя не разглядываю, — пренебрежительно фыркнула я. — Просто мне скучно.
— Ясно.
— А ты? — не утерпела я. — Силовые тренажёры? — Я пыталась быть язвительной и проницательной. Но Гришка, конечно же, всё испортил. Головой покачал и выдал противную ухмылку.
— Нужно было чем-то в тюрьме заниматься. Я сжала зубы, ощутив оскомину.
— Ты сидел?
— Конечно. Ты же в этом не сомневалась?
Я отвернулась от него. Час от часу не легче. До этого момента он был для меня просто бандитом, а теперь ещё и уголовник. Хотя, я подозревала это, но когда знаешь наверняка, становится ещё более неспокойно.
— А за что ты сидел? — спросила я вечером. Молчать уже было невозможно, на душе день ото дня всё тоскливее, да ещё Гриша рядом, молчаливый и загадочный.
— Я тебя предупреждал по поводу вопросов?
— Эти вопросы тебе же на пользу. Есть шанс запугать меня окончательно.
Он хмыкнул.
— Может быть, может быть… — Он ответил отстранённо, я присмотрелась к нему, и поняла, что Гриша о чём-то напряжённо размышляет, а я ему, по всей видимости, мешаю. Но это он так думает, что мешаю, а я ведь помочь могу, подтолкнуть к верному решению.
— Деньги в банке, там два миллиона рублей. Уверена, что они предложили тебе куда меньше.
Он в кресло сел, ноги закинул на табуретку, а на меня взглянул весело, но опять же без особой заинтересованности.
— И откуда у тебя такие деньги? Муж настолько тебе доверяет?
Я облизала сухие губы.
— Это деньги для моей мамы и отчима, я как раз собиралась их им передать. На строительство дома.
— И ты готова отдать мне два миллиона?
— Да, — без всякого колебания ответила я. И посмотрела с надеждой. Убила бы себя за этот взгляд.
— Лишь бы оказаться дома, рядом с любимым?
— Да. Ведь у Серёжи не выкуп просят, я права? А что-то другое, более… серьёзное. — От нервозности я комкала угол одеяла, а на Григория смотрела затравленно. — А если они не договорятся? Меня убьют? — Я вздохнула в сторонку. — Ты же и убьёшь.
Он брови вздёрнул и хохотнул.
— Какие выводы ты, оказывается, сделала.
— А чем ещё мне заниматься?! Только выводы делать. Я с ума скоро сойду! — искренне пожаловалась я.