Кейт вынуждена была признаться себе, что если кто и мог изменить выбранный ею жизненный курс, так только Марк. Ей же нужно было позаботиться о том, чтобы этого не случилось.
— Каков твой идеал женщины, Тай? — спросил ведущий телепередачи.
— Она должна иметь большие… — «бип»! — и великолепную… — «бип»! — Он похотливо улыбнулся.
Кейт подняла глаза к небу, без труда прочитав по губам слова, не пошедшие в эфир.
— А что скажете вы, Марк? — Ведущий переключил внимание на двойника Тая и почему-то вдруг обратился к нему на «вы».
На лице Марка засияла улыбка.
— Мне бы хотелось, чтобы у нее было хорошее чувство юмора и приятная внешность, чтобы она умела радоваться жизни и ценила женщину в себе. Было бы неплохо, если бы она была независима в своих суждениях.
Кейт жадно впитывала его слова, и с каждой фразой ее охватывало все более сильное волнение. Она чувствовала, что он говорит о ней, хотя, судя по некоторым мелочам, передача была записана несколько месяцев назад. Она также уверилась в том, о чем уже давно догадывалась: Марк представлял серьезную опасность для ее душевного спокойствия.
Было два часа ночи, но Марк героически заставлял себя работать над новой программой, пытаясь отвлечься от мыслей о Кейт. Однако это оказалось почти невозможным: его неотвязно преследовали воспоминания о том, как в этой же самой комнате они с Кейт занимались любовью.
— Но ведь ты хотел именно этого, разве нет? — вслух произнес Марк.
Хранить в памяти воспоминания о ней? Нет, он хотел не этого. Он хотел, сидя здесь, за столом, сознавать, чувствовать и знать, что она спит в его постели этажом ниже. Или не спит, потому что ждет, когда он наконец спустится к ней.
Почему он продолжает это знакомство, если она уже столько раз отвергала его? Почему снова и снова жаждет ее увидеть? Чтобы получить очередной отказ?
— Будь я проклят, если сам знаю.
В тишине, которую нарушал лишь далекий шум волн, доносившийся с пляжа, слова прозвучали неожиданно громко. Он удивился тому, что произнес фразу вслух.
Конечно же, вчера вечером он едва сдержался, чтобы не вернуться и не отдать ей туфли. Но не менее соблазнительной показалась ему и мысль о том, чтобы заставить ее гадать, когда же он объявится. Однако не поехал он потому, что просто побоялся, что ему захочется задержаться у нее дольше, чем она ему позволит. Сколько же времени должно пройти, прежде чем он станет ей так же дорог, как она ему? И случится ли это вообще?
Из груди Марка вырвался глубокий вздох. Никогда никто не говорил ему, что быть влюбленным по-настоящему — это нелегко.
Глава 7
После того как Кейт неделю получала цветы, молчание Марка стало слишком «громогласным» — оно раздражало и нарушало ее спокойствие. Как же она могла сосредоточиться на лечении прыщей и кожных заболеваний головы, если воспоминания о низком мужском голосе и тех восхитительных минутах, которые они провели вместе, завладели всеми ее мыслями?
— Что с тобой творится, Кейт? — поинтересовался Сэм во вторник утром, когда она дважды подряд перепутала кабинеты по осмотру пациентов. — Дорогая, если бы я не знал тебя так хорошо, то поклялся бы, что твой лифт застрял между этажами.
Она слабо улыбнулась. Это вполне соответствовало ее настроению.
— Знаешь, со мной действительно что-то творится, но я не очень понимаю — что, — ответила Кейт. — Надеюсь, в выходные хорошо отдохну, и все опять войдет в норму.
— По-моему, ты зря надеешься, — не согласился Сэм. — Двухдневный семинар ничего общего с отдыхом не имеет. Вместо того чтобы интересоваться дерматологией, ты должна отправиться за город со своим дружком и забыть о работе.
Кейт поправила очки, сползшие на кончик носа.
— Сэм, ты совсем не изменился, ты такой же грубиян, как и в первый день нашего знакомства. Как только женщины терпят твои выходки! Бедная твоя мама, про дочерей я просто молчу, — шутливо заметила она.