— Вы кажетесь слишком умной, талантливой и интересной, чтобы работать с таким ослом как он.
И сразу после этого двери лифта со звуком раскрылись. Он прервал наш зрительный контакт и вышел на 23-м этаже, оставив меня ошеломленной за его спиной.
Глава 11
Но я быстро пришла в себя.
Я последовала за ним в главную приемную мимо стола администратора, украшенного цветочными композициями, которые будут выкинуты вечером уборочным персоналом. Администратор уже ушла, поэтому я провела нас внутрь через главные двери, воспользовавшись электронным пропуском из своей сумочки.
В действительности все уже разошлись по домам. Весь этаж с отгороженными рабочими местами погрузился в тишину и полумрак.
— Вы точно имеете зуб против Клауса, — сказала я, продолжив наш разговор.
Он усмехнулся.
— А Вы — нет?
— Мне приходится работать с ним каждый день. Вам-то он, что такого сделал?
— Мне пришлось пережить несколько селекторных совещаний с ним. — Коннор покачал головой с преувеличенным сожалением. — Сорок пять минут из моей жизни, выброшенных впустую.
— Сорок пять минут?! А полгода не хотите? — возразила я.
— Которые Вы тоже никогда не вернете. Вам действительно не стоит тратить своё время в качестве его боксерской груши, Лили.
— Это всё здорово, но девушке надо что-то есть.
— Что она и делает. Но никогда не довольствуйтесь хлебными крошками, когда можете — и должны — обедать в ресторане лобстером.
— Я не знаю, в каком мире Вы живете мистер Брукс…
Он посмотрел на меня так, словно сказал, «Вы назвали меня сейчас НЕ так».
— Коннор. Мои друзья зовут меня Коннор. Только Клаус называет меня мистер Брукс.
Я не смогла сдержать улыбки.
— А я знал, что смогу заставить тебя смеяться.
— Это улыбка, не смех, — сказала я, не желая так легко сдаваться. Он был очаровательным, но также немного раздражающим.
— Еще не вечер, — уверенно сказал он, и усмехнулся.
— Да, ну. Не знаю, в каком мире ты живешь, Коннор, но в моем мире хлебные крошки — это всё, что ты иногда можешь получить.
— Мы либо создаем свою действительность, Лили, либо принимаем действительность, которую нам навязывают другие. У тебя слишком много всего впереди, чтобы мириться с действительностью, частью которой является Клаус.
«О-о-о-ох, мистер Философия», — раздраженно подумала я. — «Мистеры Мамочка и Папочка Оплатили Мое Обучение в Гарварде и Подарили Мне Деловые Контакты с Миллионерами».
Как будто прочитав мои мысли, он остановился, поймал мою руку, и осторожно развернул меня к себе лицом, заглядывая в мои глаза.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы услышать его первые слова, потому что из-за этой руки на моем запястье, мои ноги ослабели.
— Было ли у меня много преимуществ, когда я рос? Да, было. Я — большой счастливчик и я признаю это. Но частью моего воспитания было то, что я познал свои сильные стороны и узнал, на что я способен. Я никому не позволю говорить мне обратное. Когда я смотрю на тебя, Лили, я вижу красивую…
Я чуть не рухнула.
Он только что назвал меня красивой?!
— …женщину, уравновешенную, очень умную, способную держать себя в руках, и не поддающуюся всякому дерьму. Ой, подожди, пропусти последнюю часть, — сказал он, словно сделал мысленную заметку. Затем он снова пошел. — Я правильно иду?
Какой ОСЕЛ! Пока я его догоняла, у меня внутри все клокотало.
— Знаешь, ты слишком важничаешь для парня, который пришел посмотреть документы чужой компании в пятницу вечером после закрытия.
— Ой, ой, я задел за живое? — засмеялся он.
Боже, он меня так бесит!
— Зачем ты здесь, конкретно?
Он сунул руки в карманы, огляделся вокруг и пожал плечами.
— О, не знаю… подумываю купить компанию.
Я фыркнула.
— Конечно.
Он одарил меня «Эх, кто знает взглядом».
— Может когда-нибудь. Когда накоплю денег.
— Тогда у тебя будет целая компания, чтобы целовать твой зад, да?
О, Боже. Как только я сказала это, я захотела взять свои слова обратно.
Но он просто залился смехом.
— Не знаю, относительно других, целующих мою задницу, но…
Тут он бросил озорной взгляд на мой зад.
— Я был бы не прочь целовать задницу кого-то другого.
Опять свекольно-красная. Пшшш! Вся кровь прилила к моему лицу.
Но на этот раз я застыла на месте.
— Эй, — рявкнула я.
Он обернулся снова с этим удивленным взглядом.
— Что?
— Знаешь, это крайне неприлично, правда? — сказала я, скрестив руки на груди.