Из коридора донесся приближающийся шум. Марк оторвался от экрана, посмотрел на приоткрытую дверь - только что читал про опухоли лимфатических узлов и ожидал, что войдет доктор.
Доктор не вошел.
Перед глазами расплывалось, взгляд не концентрировался, сознание запаздывало переключиться с компьютерного на реальное. Появилось ощущение - глубокая ночь, заработался, пора уходить.
Нет, какая ночь, вон уборщица пришла, шумит пылесосом...
Марк прикрыл веки, провел ладонями по щекам.
Да, пора домой. Завтра продолжит. Времени немного, но достаточно. Процесс начинается в понедельник - не успеет закончить в пятницу, захватит выходные.
Отключил ноутбук. Встал, подергал затекшими ногами, помассировал шею, потянулся - после многочасовой отсидки привел мышцы в подвижное состояние. Откатал рукава и направился к вешалке, где на плечиках висел пиджак.
Надеть не успел. Дверь распахнулась, едва не стукнув его по лбу, и в комнату вкатилась тележка с чистящими принадлежностями, которую толкала... та самая девушка-танцовщица, любительница «Ace of Bace». Одета так же, как в прошлый раз: узкая белая майка под неприлично коротким сарафаном и босоножки на каблучках. Сегодня она не заводила магнитофона, видимо учла урок прошлой недели. Зато довольно громко напевала песенку на испанском, которую без конца крутили в барах и клубах, объявив «хитом этого лета».
Не замечая Марка, девушка поставила тележку в стороне, взяла вилку от шнура пылесоса, поискала глазами - куда бы воткнуть. Оглянулась, столкнулась взглядом с хозяином кабинета, вздрогнула.
Тут же пришла в себя, хмыкнула, зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться.
Стараясь подавить улыбку, спросила:
- Я вам не помешала? - В глазах - ни страха, ни смущения. Одно озорство.
- Нет. Ничего. Я ухожу. Не хочу путаться под ногами.
- Вы не путаетесь. Не знаете, где здесь розетка?
Шутница.
- Розетка вон там, возле стола.
Девушка задержала на мужчине взгляд, на секунду не больше, вроде размышляла - что бы еще спросить. Или ожидала от него вопроса? Марк не разобрался. Не сделал попыток сдвинуться с места, просто наблюдал.
Она пожала плечом, кокетливо крутанулась, подошла к розетке, которая едва возвышалась над полом. Прекрасно зная, что одета в короткое платьице, она не присела деликатно на корточки, а стала медленно наклоняться на несогнутых ногах. Подол поехал вверх, оголяя острые девичьи ягодицы.
Марк ахнул про себя и подумал: до какой же степени она распущенная - не носит не только лифчика, но и трусов...
И тут же пристыдил себя - чего выставился? Никогда женской попки не видел?
Такой не видел - миниатюрной, почти детской...
Разглядел узкий лоскуток стрингов, едва прикрывающих выпуклую промежность. Глаза полезли из орбит, в желудке задрожало... Или не в желудке?
Остаться или уйти? Ноги не двигаются, голова пустая. Глупое положение, и чем дольше он остается в неподвижности, тем глупее выглядит...
Девушка воткнула вилку, поднялась и лукаво взглянула на Марка. Коротко. Молча. Потом как ни в чем не бывало, подошла к тележке, надела розовые резиновые перчатки и принялась шустро протирать столы.
Подмышки его взмокли, запах пота пробился через дезодорант. Странная выходка. Что она хотела сказать? Считает нормальным показывать интимные места всем подряд? Не видит в начальнике полноценного мужчину? Любит шокировать или, все-таки, получилось нечаянно?
Нет, нечаянно - вряд ли.
Под наркотиком?
Возможно.
Проверим. Заодно удовлетворим любопытство.
Марк повесил пиджак на место, встал посреди кабинета - руки сложил на груди, наблюдал за ней со спины. Сегодня он не повторит ошибок прошлой недели, уйдет домой не раньше, чем выяснит все, что хочет выяснить.
- Как тебя зовут?
- Тиффани Вильямс, - ответила девушка, едва повернув голову, как бы бросила через плечо, не прекращая работы.
- Меня Марк.
- Очень приятно.
А ему нет.
Невоспитанная. Руки не протянула, даже не посмотрела в его сторону. Неуважение!
Что делать?
Пожаловаться ее начальнику.
Кто он?
Ах, да. Он.
Ладно, простим.
- Скажи, Тиффани, ты не боишься ходить вечерами по городу в таких коротких юбках?
- А я не хожу.
Остановилась. Наконец-то. Повернулась, ожидая следующих вопросов.
И они последовали.
- Не ходишь? Что же ты делаешь, летаешь?
- Да, - легко согласилась Тиффани и улыбнулась как солнышком озарилась. Такие улыбки называют обезоруживающими - за них можно простить любое озорство. Даже дерзость. - Я ведьма в черном колпаке, летаю на помеле. Потому ко мне злые люди не приближаются.